Атомный барон

Виктор с размаху отвесил звонкую оплеуху барону. Луграс отшатнулся и схватился за пламенеющую щеку и звенящее ухо. Он явно растерялся и не понимал, что нужно делать в такой неординарной ситуации. Сомов видя, что барон никак не реагирует, размахнулся и залепил ему пощечину с другой стороны. И тогда Луграс вне себя от ярости бросился на соперника. Виктор чуть отпрянул назад, принимая профессиональную стойку, и встретил противника двумя жесточайшими ударами снизу и слева в челюсть и последним прямым сокрушительным ударом в лицо. Барон Луграс упал, и некоторое время лежал без всяких признаков жизни. Через полминуты он медленно приподнялся, неуверенно мотая головой и не вполне соображая, что произошло и где он находится. Губы у него были разбиты и сочились кровью.

— Вставайте, барон, — нетерпеливо сказал Сомов, стоя над ним и угрожающе поглаживая кулак, — Вставайте и не заставляйте меня ждать. Вы, кажется, настаивали, чтобы бой у нас продолжался до смерти. Вставайте. Сейчас я вас убью.

Луграс что-то забулькал разбитым ртом, наклонился набок и принялся сплевывать сгустки крови вместе с зубами.

— Не понимаю, что вы там бормочете, у вас что-то с дикцией, барон. Кажется, вы приносите мне извинения? Какая неожиданность! Кивните головой, если я правильно вас понял. Выразительнее кивайте, выразительнее, а то если вас не пойму я или наши секунданты мне придется вас все-таки убить. Жаль, что вы передумали драться до смерти. Ну да ладно, я принимаю ваши извинения. Господин лекарь, пожалуйста, подойдите сюда, кажется, барону требуется ваша помощь.

Виктор подошел к секунданту Луграса и, недобро прищурившись, начал не спеша надевать верхнюю одежду и боевые амулеты.

— Я ослышался, господин секундант, или вы на самом деле изволили высказаться в том смысле, что были нарушены правила дуэли?

— Н-никак н-нет, господин барон, — слегка заикаясь, произнес секундант, — Дуэль п-прошла в соответствии с установленными п-правилами. Вызов бросил барон Луграс, а значит, выбор оружия был за вами. Это несколько неожиданно, что вы не стали делать выбор, господин барон, но вы имели на это полное п-право.

— Вот и славно. Не забудьте повторить эти же слова и другим, когда вас об этом спросят.

Обратный путь ехали молча, и каждый пытался осмыслить, что же такое произошло на этой необычной дуэли. Сомову стало любопытно, о чем думают его попутчики.

— Я так понял, что вы, капитан Тиблар, не одобряете моего поступка, несмотря на то, что меня поддержали.

— Как вам сказать, господин Сангин. Вы воспользовались хитрой казуистикой и в изворотливости ума вам не откажешь. Однако, несмотря на то, что букву закона вы вроде бы не нарушили, но вот сам дух и честь…

— Вы играете понятиями, капитан, не желая называть вещи своими именами, — невольно раздражаясь, оборвал его Виктор, — Дуэль это узаконенный способ убийства. А в убийстве не может быть ни чести, ни возвышенного духа. Луграс бросил мне вызов не для того чтобы сражаться, а для того чтобы убить. Много ли чести в том, чтобы убить заведомо более слабого соперника? Я вам отвечу — чести в этом вообще нет. Как нет чести и в том, чтобы согласиться быть убитым. Глупость есть, а чести нет. Может быть вы меня не поймете, но я прошел очень долгий и тяжелый путь не для того чтобы быть зарезанным по прихоти какого-то самовлюбленного ряженого мерзавца из захолустного средневековья. Луграс хотел меня убить, я же всего лишь немного его проучил. Достаточно гуманный и благородный поступок с моей стороны. Вы не находите? Хотя не скрою, если бы он встал на ноги, я бы его все-таки убил. Кстати, господин лекарь, насколько сильно я повредил барона?

— Легкое сотрясение мозга, сломана челюсть и выбиты шесть передних зубов. У вас просто чудовищной силы удар, господин Сангин! Если бы я не видел этого собственными глазами, то ни за что бы не поверил, что такие повреждения можно нанести обычной рукой. Впрочем, с бароном Луграсом ничего непоправимого не произошло, разве что выращивание новых зубов займет длительное время, может быть пару-тройку месяцев. Кстати, я полностью разделяю вашу точку зрения, барон, что дуэли это ужасно жестокий и бесчеловечный обычай, берущий начало с древних варварских времен и которому в наше просвещенное время давно пора положить конец.

— Займусь этим сразу после отмены рабства, — все еще немного сердито пообещал Сомов, слова которого собеседники восприняли как не очень удачную шутку.

Ленора и Тессар встречали Виктора у самых ворот. С баронессой Сомов разговаривать не стал принципиально, а с магистром они поднялись в его кабинет, где Виктор и поведал о подробностях дуэли. Сиан от души повеселился, слушая рассказ Сомова, и был в восторге от находчивости своего ученика, но кое-что ему не понравилось.

— Ты все сделал правильно, Вик. Все, кроме одного. Барона Луграса нужно было все-таки убить.

— Милость к врагу не есть добродетель, — усмехнулся Виктор, — Где-то я это уже слышал.