Атомный пирог

Гудок. Второй. Третий. Четвёртый…

Наверно, куда-то поехали. Может, смокинг Джону выбирают?

Пятый. Шестой…

Я уже протянула руку, чтобы забрать свою монетку обратно, как в трубке раздалось мрачное «Да!» и на экране возник папа.

– Ава! Господи ты боже!

– Привет, папа.

– Где ты была?! Мы тут с ног сбились! Зачем ты убежала из больницы?

– А зачем вы меня туда сдали? Или хотя бы зачем не забрали, как обещали, через две недели?

– Как же мы могли забрать тебя, если через две недели ты уже сбежала?

Ах вот, значит, как! Им сказали, что я убежала, заранее! К тому времени, когда это действительно произошло, меня в психушке вроде как уже и не было. Понятненько…

– Папа, там над нами издевались. Не представляешь, что там творилось под видом лечения! Током били, заставляли слушать ересь всякую, лекарствами травили, от которых мерещится чёрт знает что…

– Ава, ты преувеличиваешь! Нормальное лечение, обычное… Это всё для вашего же блага. Чтобы сделать вас нормальными членами общества.

Я конечно же хотела возмутиться и спросить, действительно ли он считает, что «нормальным членом общества» я до сих пор не была. Удержалась. Я и без того знала, что отец считает меня полоумной, а вступать сейчас с ним в перепалку ни к чему. Спросила вместо этого:

– Скажи, а та больница, она всё ещё работает?

– Закрылась, – сказал папа. – Несколько родителей сбежавших пациенток, включая нас, подали иски на эту больницу за то, что они там за вами не уследили. Суд мы выиграли. Больнице пришлось выплатить нам компенсации, из-за чего она разорилась и закрылась. Девчонок распустили по домам. Если честно, даже жаль немного мне, что мы их обанкротили. Заведение было полезное. Только вас охранять не умели по-человечески.

– Ясно. Значит, здание пустует? – спросила я, живо представив мрачные коридоры заброшенной психбольницы с валяющими на полу облупленными робомедсёстрами и разбитыми шприцами под каталками…

– Нет. Сейчас там новая больница для нервных леди. Твоя мама там лежит. И вообще-то… – Папа разошёлся. – Если б ты была нормальной дочерью, если б ты не шаталась по всяким притонам, то знала бы, что твоя мать на больничной койке уже…

– Две недели, – закончила я.

– А откуда ты знаешь?

– Откуда-то. Что с ней? Диагноз какой?

– «Дамский дефицит успокоительных гормонов», – сказал папа.

Что-то я не слыхала о такой болезни…

– Вот ты не слыхала, – опять взвился папа. – А матери твоей, знаешь, каково? Пока ты там шаталась по притонам и с концерта на концерт за пошляком этим моталась, она в обмороки падала!

– А какие, кроме обмороков, симптомы? – спросила я, из последних сил сохраняя хладнокровие.

– Какие! Да много какие! Ишь ты, спохватилась, путешественница! Много какие симптомы. Дыхание частое, жажда, тахикардия… Впрочем, ты не знаешь, что это такое.

– Я знаю, что такое «тахикардия», я не в лесу росла. Руки холодные?

– Да.

– А тошнило?

– Ещё как тошнило!

– И бледная?

– Ты же знаешь свою мать, Ава! Когда она вообще была не бледной?

– Это точно… Слушай, папа. Из больницы ты должен забрать её.

– Это ещё почему?

– Ну… Это страшное место. Я бы никому не пожелала там лежать. Даже если это уже другое учреждение, просто в том же самом здании – всё равно. Пап, там обстановка нездоровая! На отшибе, вокруг никого и гулять не пускают. И забор под напряжением…

– Не выдумывай. Это очень комфортабельная больница. Там у каждого больного персональный телевизор! Днём и ночью можно новости смотреть. Да при том ещё газеты им приносят.

– Пап, зачем ей телевизор с новостями?! Сам подумай! Да у меня волосы каждый раз дыбом встают даже просто от чтения газеты! Она же и так у нас нервная!

– Ну не может же человек жить без новостей.

– Вполне может. Для здоровья.

– Нет, не может! Так он может попасть в сети коммунистов! Кстати, если бы ты, вместо того, чтобы шататься по притонам и слушать там всякую дрянь, побольше бы смотрела телевизор и анализировала, то многое уже бы поняла!

– Хватит повторять, что я шаталась по притонам! – Я не выдержала.

– А где ты шаталась?

– Расскажу потом, когда вернусь.

– О, да, конечно! Смотри только, чтобы к тому времени, как ты изволишь возвратиться в отчий дом, тебя не завербовали для какой-нибудь диверсии!

Я насторожилась. Он, что, знает?..

– Почему это меня должны завербовать для диверсии? – осторожно просила я.

– Если б ты вникала в то, что в мире делается, то знала б, – сказал папа. – Пару недель назад в гостинице в Москве коммунисты укокошили двоих американцев. Вернее, одного из них укокошили совсем – его скинули с крыши. А в другого стреляли, он выжил. И что бы ты думала? Оба этих типа одевались точь-в-точь так как твой кумир. Они даже причёски носили такие же! Понимаешь ты, что это значит?

– Ну и что же?

– «Ну и что же»! Этот Элвис коммунист!

– Из чего это следует?

– Из того, что его чокнутые поклонники – коммунисты! Кому ещё в голову придёт в Москву переться, как не красным?!

– Ты же сказал, типа, красные их и убили.

– И что?! Коммунякам не привыкать расправляться со своими! Выудят из тебя все секреты – а потом пришьют! Так что вот. Мотай на ус.