Атомный поезд

Войдя внутрь, она вставила защёлку в специальные пазы, заперлась и сделала свои дела, потом вымыла руки и вернулась обратно в каюту. От избыточного давления слегка закладывало уши. Это потому, что уменьшились хождения и реже открываются двери. А вообще избыточное давление нужно для того, чтобы снаружи не просочились какие-нибудь вредные вещества: слезоточивый газ CS, смертоносный зарин, радиоактивная пыль и прочая гадость, представляющая угрозу для личного состава. Наружный воздух засасывается только через специальные фильтры и подвергается автоматическому анализу.

Наталья выдернула из узла волос на затылке простую заколку, и пепельно-русые локоны рассыпались по хрупким плечам. В дверь осторожно постучали. Кто это может быть? Начальство всегда пользуется внутренним телефоном, дежурный — тоже… Она щёлкнула задвижкой.

— Да, войдите!

Дверь откатилась. На пороге стоял командир взвода охраны второй смены старлей Виктор Гамалиев. Один из самых активных поклонников военврача, это он вопреки инструкции пускал её к перископам обзора, даже не задумываясь о её родстве с командиром части. Виктор был на удивление самоуверенным и слегка нагловатым молодым человеком. Каждый раз, когда заступала вторая смена, старлей находил повод пообщаться с майором Булатовой, причём его конечная цель не составляла большого секрета. Но явиться в такое время! Уход с поста не остаётся незамеченным, а в поезде не так много мест, куда можно пойти, поэтому уже через полчаса весь экипаж будет знать об этом визите. Наталья нахмурилась, но старлей не обратил на это никакого внимания.

— Я прищемил руку дверью! — с ходу сказал он, как бы предлагая один из вариантов легенды прикрытия. Если докторша захочет, она вполне может впустить его на десять минут…

— Почему вы с этим пришли ко мне? — холодно спросила Наташа. — Пустяковыми травмами занимаются санитары, в вашем взводе это прапорщик Марков.

— Прапорщик Марков не может сравниться с майором Булатовой. Ни в каком отношении.

Он пристально и откровенно смотрел ей в глаза. Похоже, что мальчик настроился на решительную атаку…

Булатова знала, что старлей младше её лет на восемь, внимание молодого человека ей немного льстило. Но обстановка БЖРК совершенно не располагала к флирту.

— Я не собираюсь ни с кем сравниваться, старший лейтенант, — по-прежнему холодно сказала она. — Я собираюсь лечь спать. Причём одна. Вы меня хорошо поняли?

Гамалиев многозначительно прищурился.

— Более чем! Спокойной ночи, товарищ майор. Извините за позднее вторжение.

Старший лейтенант захлопнул дверь, и Наташа снова осталась одна. Нельзя сказать, что её это обрадовало. Некоторое время она ещё стояла на одном месте без движения и смотрела перед собой. Потом крадучись подошла и осторожно откатила дверь. Гамалиев стоял на том же месте, смотрел на неё в упор и улыбался.

— Почему вы не идёте к прапорщику Маркову? Кажется, вам нужна была медицинская помощь? — спросила она первое, что пришло в голову, и тут же поняла, что сморозила глупость.

— Прапорщик меня не вылечит, Наталья Игоревна, — ещё шире улыбнулся молодой человек.

— Но… Ну… Почему вы здесь стоите? — майор Булатова пыталась возмутиться, но у неё ничего не получалось.

— Проверял песню, Наталья Игоревна.

— Какую песню?

— Я оглянулся посмотреть, не оглянулась ли она, чтоб посмотреть, не оглянулся ли я, — довольно мелодично пропел старлей под аккомпанемент колёс.

Наталья хотела ответить что-нибудь остроумное, но в голову ничего подходящего не приходило. Она молча захлопнула дверь и заперла её. Интуиция подсказывала, что Гамалиев так и стоит под её каютой. Она приложила ухо к двери, но из-за стука колёс ничего слышно не было. Однако через несколько минут тяжёлые сапоги протопали в дальний конец коридора. Только через несколько минут!

«А он весьма симпатичный… — подумала Наташа. — Если бы я впустила его на перевязку? Военно-железнодорожный роман… А что, это способ скрасить серое существование на БЖРК…»

Если не кривить душой, то Виктор Гамалиев ей нравился. Не так чтобы очень, но он был самым приятным из всех мужчин, с которыми судьба сталкивала Наташу за последний год службы. Несмотря на это, мысль о возможной измене не доставляла ей радости. Ей было жалко Андрея. Но в то же время Наташе было жалко и себя. Молодость безвозвратно уходит, а она… Да что там молодость, молодость уже ушла! Зрелость уходит по каплям, как вода из сомкнутых ладоней, и впереди, не так уж и далеко, маячит старость. Что она увидит, оглянувшись на прожитое? Выслугу лет? Службу на благо отечества? Жизнь по уставу? Господи! Майор Булатова и забыла, когда последний раз чувствовала себя просто женщиной. Может быть, ещё тогда, в юности, когда гоняла с Сашей на мотоцикле, прижимаясь к родной горячей спине…

Только сейчас она вдруг осознала, что тот далёкий образ любимого юноши руководил ею, когда она скомандовала извлечь из сетки разбившегося мотоциклиста. Если бы кто-то в своё время смог помочь Саше, её жизнь сложилась бы совершенно по-иному. И сейчас её точно не было бы на борту атомного поезда…