Атомный проект. История сверхоружия

Мы поспешно стали оказывать им помощь. С больных градом катился пот, их миндалины отмирали. Мы не понимали, откуда взялись такие тяжелые и грозные симптомы. А тем временем у больных стали кровоточить слизистые оболочки, и вскоре несчастные стали харкать кровью.

Врачи подозревали тиф или дизентерию. Но причина была не в инфекции – то проявлялись первые симптомы «лучевой болезни», которая до конца 1945 года погубила еще около 60 000 человек.

«Толстяк» над Нагасаки

Взрыв «Малыша» оказался слишком успешным. Инфраструктура города была повреждена настолько серьезно, что сообщение о бомбардировке добралось до Токио только через день. Оно было коротким: «Хиросима полностью уничтожена одной-единственной бомбой. Возникшие пожары продолжают распространяться».

Известно, что в самой Японии велась небольшая исследовательская программа в области ядерной физики под руководством физика Иошио Нишина. Однако попытки японцев получать уран-235 методом газовой диффузии ни к чему не привели. Японские военные знали, что производство компонентов атомной бомбы – исключительно сложная задача. Поэтому некоторые взялись утверждать, что та бомба, которую сбросили на Хиросиму, не была атомной. Другая точка зрения сводилась к тому, что если даже американцам удалось преодолеть все трудности, то их арсенал насчитывает максимум одну-две бомбы.

Иошио Нишине было поручена важная миссия: посетить Хиросиму, изучить последствия бомбардировки и установить, насколько оправданы подозрения военных. Когда физик увидел испепеленный город с самолета, он все понял правильно: ничто, кроме атомной бомбы, не могло причинить таких огромных разрушений. Собрав куски оплавившейся черепицы, Нишина вычислил температуру взрыва. А силуэты людей и различных предметов, которые отпечатались на гладких каменных поверхностях, позволили ему довольно точно определить высоту, на которой взорвалась бомба. Ученый собрал образцы почвы на разных расстояниях от эпицентра, чтобы определить их радиоактивность. Четыре месяца спустя, в декабре 1945 года, все тело физика покрылось волдырями. Как он и предполагал, это был результат остаточной радиации.

9 августа со специальным заявлением выступил президент Гарри Трумэн. Он говорил:

Мир должен знать, что первая атомная бомба была сброшена на Хиросиму, военную базу. Это было сделано потому, что мы хотели в этой первой атаке по возможности избежать убийства мирных жителей. Но эта атака – только предупреждение о том, что может последовать. Если Япония не сдастся, бомбы упадут на ее военную индустрию и, к сожалению, потеряны будут тысячи человеческих жизней. Я призываю гражданское население Японии немедленно покинуть индустриальные центры и спасти себя от гибели.

Но даже после этого японские военные отказались от капитуляции. Посол Наотаке Сато вновь предпринял попытку убедить Советский Союз выступить в качестве посредника, но услышал от Молотова лишь то, что СССР объявляет войну Японии. В ночь с 8 на 9 августа советские войска перешли границу Маньчжурии и атаковали японские позиции.

Верховный Совет по делам войны собрался утром 9 августа. Страна оказалась в тупике. Мнения разделились примерно поровну. Милитаристы утверждали, что начало войны с СССР не отменяет доктрины «кецуго». Министр армии Корэтика Анами и адмирал Соэму Тоёда настаивали на концессиях: оккупации японского архипелага допустить нельзя, Япония должна самостоятельно разоружится и провести суд над военными преступниками. Теперь министр иностранных дел Сигэнори Того утверждал, что страна должна принять Потсдамскую декларацию при условии, что будут даны гарантии относительно судьбы императора. Премьер-министр Кантаро Судзуки и министр флота Мицумаса Ёнай с ним соглашались.