Атомный век

— Следы старые, — добавил Сундуков. — А ещё там гильзы от стомиллиметровой пушки.

А вот этого я не заметил, посетовал Берзалов, плохо, я должен всё замечать.

— Значит, одна из наших групп шла здесь, — не показал он вида, что немного растерялся. — И «бредли» они подбили. Кто ещё что заметил?

— Да вроде больше ничего, — ответил за всех Архипов.

Клим Филатов как раз переполз центральную улицу посёлка и завёл бронетранспортёр на самую окраину, дальше был обрыв и зеленела река — в камыше и осоке, холодная, стылая, как любая река в мае.

— А башенку кто свернул набок?.. — ехидно осведомился Берзалов.

Все на мгновение замолчали, пристыженные и пораженные мыслью: всё же видели сами, а сформулировать не смогли. Хороший у нас лейтенант. На — блю — да — тель — ный — й-й…

— М — м-м… — покрутил головой Колюшка Рябцев и, должно быть, хотел произнести свою коронную фразу: «Не верю!», но, естественно, ничего не добавил, потому что не покидал борта, а прикрывал вместе с Филатовым остальных.

— Наверное, тоже наши… — скромно предположил Ефим Бур и посмотрел внизу вверх на Берзалова, потому что сидел на своём месте рядом с водителем.

— Нет, не наши, — авторитетно сообщил Берзалов, наклоняясь, чтобы лучше видеть его. — Наши так же, как и мы, били уже по мертвому «бредли». Кто‑то его ещё до наших приголубил.

— Почему?.. — удивились все и даже заерзали до неприличия активно, выражая недоумение: кто бы мог сотворить такое непотребство.

— Удар был нанесен сверху и слева, — принялся рассуждать Берзалов в благодушном тоне, хотя, конечно, следовало одернуть Архипова за то, что распустил отделение. — Конкретно по «бредли», потому что дома вокруг целые, стёкла разве что выбиты.

— А мы не заметили… — признался Архипов, — вы, товарищ старший лейтенант, — прямо провидец.

— Значит, это был не ядерный взрыв, — рассуждал польщенный Берзалов, — и вообще, не взрыв. Вот тогда‑то «бредли» и выгорел. А больше гореть нечему.

— Вот как… — все страшно удивились. — А что же это тогда было?

— Целенаправленный источник энергии конкретно на башенку, — сказал Берзалов и сам же поразился своим скоропалительным выводам.

— Так — х-хх… и нас же могут?! — в полное тишине высказал кто‑то опасение, вместо того, чтобы соображать о деле.

И все загалдели, как на митинге, все, кроме Архипова, которому не пристало как командиру первого отделения пугаться раньше времени.

— Тихо, — опомнился он, — не на базаре!

— М — да… — многозначительно сказал Чванов, держа на коленях огромный, как казан, шлем.

— Вот то‑то же… — веско произнёс Берзалов. — Так что вспоминайте, чему я вас учил. А главное, не суетитесь, не красуйтесь перед противником, на броню не лезьте и не пляшите. Вашу — у-у Машу — у-у!.. Давно со снайпером не встречались?

— Да нет… — ответил кто‑то неуверенно, а Чванов покраснел, Сундуков же, как всегда, изумленно вытаращил глаза и, похоже, ничего не понял.

— Вы чего, испугались? — спросил Берзалов, почувствовав, как напрягся экипаж. — Если бы здесь кто‑то был, мы бы с вами уже не рассуждали… — и разрядил этим обстановку.

— А кто?.. — глуповато спросил Бур.

— Господи! Но ведь ясно, сгорели бы, как «бредли»! — чётко сформулировал Архипов. — А что мы будем дальше делать, товарищ старший лейтенант? — и так выразительно глянул на Чванова и Сундукова, что те покраснели, спрятали глаза и поняли, что кулаков Архипова им не избежать, и поделом.

— Сейчас мы посмотрим, что за цели висят у нас в СУО, — объяснил Берзалов, — а потом вызовем Гаврилова и двинем дальше или, наоборот — назад. Выбор, собственно, небольшой. Но задание надо выполнить любой ценой, чтобы больше никто не погибал, чтобы наши пришли сюда и закрепились. И вообще, нам непонятки не нужны, — добавил он, вспомнив о злополучных американцах и их базе. А может, и нет никакой базы? Может, это фантазии начальства? Имеет оно право ошибаться.

Произнёс он это всё и даже самому себе не поверил. Спас молчит, информации — ноль — ноль копеек, деваться некуда, только умирать. Ещё один странный взрыв, и считай, пропало. Хорошо, хоть передислоцировались на другой край посёлка.

— Понятно? — спросил он бодро, не подавая вида, что, как и все, пребывает в страшных сомнениях.

— Понятно… — тяжко вздохнули все, даже Архипов, хотя ему‑то по уставу и не положено было вздыхать по любому поводу.

Однако они ничего не успели предпринять. СУО вдруг отразила на экране синюю «галку» под номером один, и Берзалов к своему облегчению услышал взволнованный голос Гаврилова:

— Остриё семь, остриё семь! Роман Георгиевич, это мы!

— Ну слава богу! — воскликнул Берзалов, и с души у него словно камень упал. — А то я уже волноваться начал. Это у вас рвануло?.. — с надеждой на счастливый исход спросил он.

— У нас, — тоже с радостью в голосе признался Гаврилов. — А где вы?..

— Мы на окраине справа. Видите холмы с белыми вершинами?

— А, вижу, вижу…

— Мы как раз на ракурсе между ними.

— Понял. Какие наши действия?

— В пяти километрах две цели. Следует разведать. Но сдается мне, что они давно мертвы.

Он в двух словах рассказал Гаврилову о том, что здесь произошло.