Атради (СИ)

Все окна были закрыты, двери в смежные помещения— тоже, задёрнуты плотные шторы. В комнате— душно и жарко, будто кто-то на всю катушку раскочегарил невидимую печку, врубил скрытые батареи или подогрев пола: даже мягкий ковёр казался тёплым.

Ллэр спал на животе, неуклюже подмяв под щеку подушку и натянув почти по самые уши толстое одеяло.

Ощущение нехватки воздуха усиливал странный запах, терпкий, сладковатый. Незнакомый. Лекарства не могут так пахнуть, впрочем, что она знает о том, какой дрянью пичкала его Таль? Хотя, чем бы не пичкала, главное, что помогло. Преобразование завершилось, Ллэр будет жить— по крайней мере так уверяла мать.

Мира опустилась на колени возле кровати. Она смутно помнила собственные метаморфозы на больничной койке, когда Таль колдовала с её кровью. Да и вряд ли они сравнимы с тем, что пришлось пережить Ллэру. Это ведь не просто активировать потенциальные способности, как было с ней, а, скорее вернуться с того света, пройдя все стадии умирания и воскрешения в минимально короткий отрезок времени.

Мира сдержанно вздохнула, с беспокойством оглядела Ллэра. Осторожно поправила упавшие на его лоб волосы. Нежно прикоснулась к щеке, отдёрнула руку, потому что в первую секунду кожа показалась глыбой льда— такой же гладкой и холодной. Потом всё-таки переборола страх и ласково прижала ладонь, надеясь, что своим теплом сможет хоть чуть-чуть согреть.

— Эль, милый, — прошептала она, опасаясь и в то же время желая разбудить, чтобы убедиться— он, правда, в порядке. Что Таль не обманула— самое страшное позади. — Ты слышишь меня, Эль?

— Слышу, — с закрытыми глазами пробормотал Ллэр. — Только шторы не трогай.

— Тебе холодно?

— Холодно… и светло, и… — он осёкся, один серый глаз уставился на Миру, второго не было видно из-за подушки. — Ты вернулась.

— Вернулась, — так же шёпотом отозвалась Мира. — Я могу помочь?

— Ты… уже, — Ллэр попытался перевернуться на бок, поморщился. Сглотнул. — Проклятье. Как мне всё это…

— Дай руку.

Он протянул. Ладонь оказалась горячей и влажной.

Мира крепко обхватила её, сцепляя свои пальцы с его в замок. Собралась перенести обоих, но в последний момент остановилась. В груди неприятно кольнуло— вдруг сделает хуже? И тут же успокоилась. Таль бы предупредила, если бы хоть что-то было опасно делать. Тряхнула головой, решаясь. В конце концов собственная интуиция ни разу не подводила, не подведёт и сейчас.

В следующий миг вокруг было темно, голые колени провалились в горячий песок, стало жарко. Ещё жарче, чем в комнате, зато не так душно. Пока глаза привыкали, за спиной вдалеке послышался шелест волн. Свежий воздух, сильная луна, которой не видно из-за плотных облаков, но чьи лучи проникают внутрь, позволяя впитывать, как губка, энергию доа, подальше от остальных, там, где их никто не найдёт, потому что в этот мир может войти далеко не каждый, тишина и покой— всё, что им так необходимо сейчас.

Рядом шумно выдохнул Ллэр. Пошевелился, садясь, не выпуская руку Миры и опираясь на неё. Давалось это с трудом— он едва не повалил её на песок, другой рукой ухватил за плечо. Больно сжал.

— Прости, — Ллэр ослабил хватку, только когда сел. — Воздух… И ночь.

— И я.

— И ты, — он выпустил её плечо, прикоснулся к щеке Миры. Мягко провёл. — Вернулась.

— Вернулась. И никогда не должна была уходить, — она перехватила его пальцы, поцеловала, снова прижала к щеке. — Прости.

Ллэр качнул головой.

— Ты не могла не пойти. Не попытаться исправить. Иначе мысли бы сожрали тебя.

— Я всё равно жалею, что оставила тебя. Ты, — она посмотрела в светящиеся глаза Ллэра, — важнее всего на свете.

— Нет, — он снова покачал головой. Оглянулся на море, улыбнулся чему-то, поднял глаза на Миру. — Нет. Сейчас— ты.

— Нет, сейчас уже мы, — она тоже улыбнулась, крепко сжала его ладонь двумя руками. — Знаешь, этот мир когда-то принадлежал тлай. Я нашла его, когда пыталась попасть на Фахтэ. Теперь здесь никто не живёт, никого не осталось, ничего не напоминает о былом могуществе. Только песок, темнота и океан. Так странно.

— Всегда темнота?

— Ага. Кажется, последствия возникновения доани. Одно из, за которое их и наказали. Только это всё равно не спасло тлай, — Мира помолчала. — Тмиора тоже больше нет. Они погибли. Не все, но много. Слишком. Я ничего не смогла исправить. Зато почти потеряла тебя, — голос дрогнул.

Мира замолчала, к горлу подступил комок. Пришлось чуть ли не до крови прикусить губу, чтобы не разрыдаться. Почему-то сейчас хотелось именного этого— уткнуться в горячее плечо Ллэра и плакать. Долго, навзрыд. Потому что не справилась, потому что чуть не погибла, потому что перенервничала, потому что сходила с ума от беспокойства, потому что, только оказавшись запертой в огненном кольце поняла, как сильно любит Ллэра и на что способна. Успокаивало только одно— всё это стоило пережить хотя бы для того, чтобы знать, чтобы помнить, чтобы ценить такую хрупкую и переменчивую смертную жизнь.