Атради (СИ)

Роми вновь пожалела, что рядом нет Адана и что она — не Мира, умеющая летать. Тогда она могла бы плавно опуститься на дно пещеры, очутиться среди шаров, может быть, прикоснуться к ним: до самого ближнего не меньше нескольких метров над пропастью. Дотянуться с уступа не выйдет никак.

Она всё-таки вскинула руку, не надеясь, что получится. Один из шаров послушно поплыл к ней. Замер в миллиметре от ладони, изменил цвет, став похожим на язычок огня, заключенный в тонкое стекло. В последний момент Роми испугалась. По-настоящему, будто почувствовала угрозу. Но было поздно, пальцы уже легли на ледяное стекло.

В глаза ударил фиолетовый свет. Ослепил, чтобы тут же отступить. Полумрак ватной тишиной сдавил виски. Роми показалось, что она перенеслась куда-то, или вселилась в кого-то. Видит чужими глазами. Помнит то, свидетелем чего никогда не была.

Так уже было, когда она делилась памятью с Мирой. Так, но иначе.

…Прохлада глиняных стен не спасает от жара среднего слоя. Вся планета — огромный огненный океан, лава, запертая внутри каменных глыб. Фахтэ. Планета — смертница. Одна из пяти, подаренных тем, кого не должно было быть. Тем, кто нарушил Закон Кольца. Единственный дом, что у них остался.

У кого — у них? Что за Кольцо? Какой ещё Закон… — хочет спросить Роми. Но спрашивать некого. Она — лишь свидетель, безмолвный и бесправный.

— Вы, правда, считаете, что это — наказание древних богов во имя спасения всего рода человеческого и не только? — Роми силится вспомнить имя того, кто задал вопрос, и ничего не выходит. Почему-то кажется, что это неправильно. Она должна его знать. А он, высокий, абсолютно лысый бледный мужчина, продолжает говорить. Желчно, зло: — Добрых богов? Потому, что Содружество не уничтожило нас, а подарило последний шанс. Заперев, как зверей? Что за своё легкомыслие, самоуверенность, за дерзкую попытку возвыситься и примерить личину Творца мы теперь должны вечность провести под землёй, размышляя над собственными ошибками? И после этого, злые боги — мы?

— Мы вообще не боги. Как и они, — тихо отвечает та, чьими глазами смотрит Роми. И она с изумлением узнаёт собственный голос. — Нам оставили пять планет. Мы угробили четыре из них. Залили водой Ауки, обеспечили вечный ледниковый период на Стивале, уничтожили всю растительность Атаны, после нас остался только песок на Тайко. Фахтэ вскоре отправится следом. Какой бог допустит подобное?

— Злой, — хмыкает кто-то из полумрака, Роми хочет развернуться, но не может. Этот голос она тоже знает. — У которого есть запасной план.

— У тебя есть запасной план, Самар? — первый мужчина подаётся вперёд.

— У меня всегда есть запасной план. Но цена вам не понравится.

— Надеюсь, ты не предложишь теперь уничтожить Эннеру.

— Перестань. Доа нам не угроза. Никому больше не угроза. Но мы выживем, а они — нет.

Та, в чью память вклинилась Роми, делает шаг в сторону. Она нервничает. Ещё миг и Роми увидит размытое отражение в мутном жёлтом стекле окна. В последний момент картинка рассыпалась на миллион осколков: здесь, сейчас, в огромной пещере, полной светящихся артефактов, заключающих в себе чужую память, Ромиль Эннаваро в ужасе отдёрнула руку. Она не хотела видеть дальше. Она боялась вспоминать.