Атради

– Он многое знал. Больше, чем другие. И сам верил в то, что древнее него атради нет. Но ничего не смыслил в вирусах и экспериментах, – Ллэр сделал последнюю затяжку и затушил сигарету ногой. Кивнул на горшки у двери. – Насколько я знаю, он здесь цветочки выращивал. Для красоты. Получалось хреново.

– Может, Алэй ей что-нибудь рассказал? Или показал. И Мира отправилась за ответами, а потом… Потом сюда пришли Тени… отомстить. Убить… Не знаю. Самар попал под раздачу, а Мира… – Адан замолчал. – Очень бредово, да?

– Лучше бы бредово, – встряла в разговор Роми. По её виду было и без слов ясно, что идея появления здесь Теней не просто не радует её, а по-настоящему пугает.

– Алэй ничего не знает о Самаре и вообще старается держаться подальше от моих изысканий. Любых изысканий, – Ллэр пристально посмотрел на Роми. – Верно?

– А что я могла ему рассказать? Я сама ничего не знаю о Самаре.

– Что-то её всё равно заставило прийти именно в этом место, – заключил Адан. – Ты пришла следом за Мирой, – он перевёл взгляд с Роми на Ллэра. – Значит, и я не ошибся, когда привёл нас сюда. Будем надеяться, она жива. Но почему мы её не чувствуем? Разве возможно стать невидимкой?

– Вероятно, какой-то процесс полностью обновил её энергетический фон и смыл все метки от предыдущих контактов.

– Какие ещё метки? – удивился Адан.

– При достаточно близком контакте атради помечают собеседника. Это происходит непроизвольно, само собой. Если подойти близко и пробыть рядом достаточно долго. На биополе остается метка от соприкосновения энергий. Со временем она тает. С очень большим временем. Но мы можем навязать постоянную, уже сознательно, которая не должна стираться и через сто лет, – пояснила Роми и взглянула на Ллэра.

Тот ухмыльнулся:

– Да, я повесил на неё такую, когда Мира находилась в клинике Таль. – Он обернулся к Адану. – При переходе в Плешь метка сработала, как звоночек. Но теперь я её не чувствую.

– Это всё равно не объясняет, почему я не нахожу Миру.

– Объясняет, если это общая черта атради и доа, – сказал Ллэр. – Если ты её чувствовал потому же, почему и мы. Какие были ощущения?

– Не знаю, как их описать. Чувствовал и всё. Как вас сейчас, как Таль. Никаких меток, хотя… – Адан пожал плечами. – У вас для всего есть слова. А я… Мне трудно дать сходу определение. Может, метка. Может, что-то другое. Как след в пространстве. Особый. Индивидуальный.

– Ладно. Это неважно сейчас, связи всё равно нет, значит, остаётся думать…

– Может быть, мы потом подумаем? Давайте сначала… – Роми запнулась, нервно кивнула на дверь. – Вдруг за это время Мира появится. Я опять веду себя эгоистично?

Адан не ответил, встретился взглядом с Ллэром.

– Есть способ узнать, как давно из Самара выкачали энергию?

– Будь он человеком. Но попробовать стоит. Можно считать остаточный фон Надпространства.

– Зачем? – перебила Роми. – Мы и так знаем, что Мира была тут.

– По-твоему, она его убила? Без вариантов? – мрачно осведомился Адан.

Роми с секунду пристально на него смотрела, потом развернулась и пошла в дом.

– Я тоже думаю, что это сделала Мира, – тихо проговорил Ллэр. – Очень надеюсь, не потому что хотела убить, к примеру, меня, а под руку попался Самар.

Адан невольно улыбнулся, вспомнив какими влюблёнными глазами Мира таращилась на Ллэра.

– Сдаётся мне, в её ближайшие планы твоя смерть не входит. Она бы начала с Таль, я уверен. Так что будем надеяться, что Мира не виновата. Может, случайно забрала у Самара всю энергию, как я на поляне. Или здесь появились Тени, и ей пришлось защищаться. Но если ошибаюсь, считай, что ты нашёл способ избавиться от бессмертия.

– Вообще-то, я не подохнуть хочу здесь и сейчас, а всего лишь придать жизни смысл.

– В этом Мира тоже преуспела, – Адан подмигнул и направился следом за Роми.

Она уже стояла перед кроватью Самара. В шаге от него, протянув руку и явно не решаясь приблизиться. Напуганная, растерянная она смахивала сейчас на потерявшегося ребёнка. Захотелось обнять, ласково провести по волосам, успокоить. В конце концов, Роми тоже досталось.

– Решила найти доказательства её вины? – пошутил Адан. Перевёл взгляд на кровать. Показалось, что тело Самара за это время стало ещё тоньше.

– Можешь сколько угодно на меня орать, обвинять в эгоизме…

– Зачем? Поверь, я понимаю, каково тебе сейчас.

– Нет! Ты… Это!.. – она взмахнула рукой, покачала головой. – Я не знаю, как. Я… Я сама не… не понимаю. Так не бывает. Да, я тоже чуть не погибла, но это же… Я – жива! Меня откачали. Атради… – Роми говорила всё быстрее. – Алэй пытался покончить с собой, но у него не вышло, потому что мы не умираем. Не можем умереть. Не рождаемся, не умираем. Надо его…

Она подалась вперёд, словно всё это время набиралась смелости. Словно боялась прикоснуться к телу, потому что тогда придётся окончательно поверить в смертность атради. Адан не видел её лица, но чувствовал, как напряглась её спина, как дрожали руки и сбилось дыхание.