Ацтек

— Еще как стоит! — воскликнул он, и глаза его блеснули. — Край здесь самый что ни на есть разбойничий, от грабителей просто проходу нет. Конечно, бедным путникам вроде нас их опасаться нечего, но вот вы, похоже, несете ценные товары. Может, наймешь нас охранниками?

— Спасибо за предложение, — последовал мой ответ, — но я не настолько богат, чтобы позволить себе еще и вооруженную свиту. Как-нибудь обойдусь носильщиками.

— Носильщики не годятся в охрану, а без охраны тебя непременно ограбят, — равнодушно заметил мой новый знакомый, а потом насмешливо добавил: — Впрочем, у меня есть другое предложение. Какой смысл тебе рисковать и тащить свои товары дальше по такой ненадежной дороге? Оставь их нам на хранение, а сам налегке иди куда глаза глядят. Ручаюсь, тебя никто не тронет. — (Я рассмеялся.) — Небось решил, что я шучу? Ничего, думаю, мы сможем убедить тебя принять это предложение, дружище.

— А я думаю, приятель, что самое время позвать с охоты моих носильщиков.

— Давай, — ухмыльнулся разбойник. — А хочешь, я сам их позову?.. — Хочу, — сказал я. На какой-то миг главарь бандитов растерялся, но, видимо, решив, что я рассчитываю взять его на испуг, издал громкий клич. После этого все четверо тут же метнулись к своему оружию, но одновременно с ними из-за деревьев выступили Пожиратель Крови, Шестой, Четвертый и Десятый, причем появились они с разных сторон. Тья-нья, уже поднявшие было мечи, замерли, как изображения воинов на рельефах.

— Эх, и славно же мы поохотились, господин Микстли! — зычно объявил Пожиратель Крови. — Да я вижу, у вас тут компания. Ничего, мы принесли столько добычи, что можем и поделиться. — С этими словами он, а за ним и рабы побросали наземь то, что каждый из них держал в руке. Отсеченные человеческие головы.

— Не сомневаюсь, друзья: что-что, а уж хорошую еду вы распознаете сразу, — добродушно сказал Пожиратель Крови оставшимся разбойникам. Те попятились и, прислонившись к самому большому дереву, заняли оборонительную позицию, но вид у всех четверых был совершенно ошеломленный. — Да бросьте вы свое оружие. И не робейте, угощайтесь.

Злоумышленники затравленно огляделись. К этому моменту каждый член нашего отряда уже держал в руке копье, а потому разбойники беспрекословно подчинились, когда наш куачик взревел:

— Я сказал — бросить оружие! Повиновались они и когда он приказал им подойти и поднять с земли головы своих товарищей, а услышав «ешьте», направились к костру.

— Куда? — рявкнул безжалостный воин. — Костер для зайцев, а зайцы для нас. Ешьте прямо сырыми!

Четверо незадачливых грабителей присели на корточки и с жалким видом принялись обгладывать мертвые головы. Там, правда, и объедать-то особо нечего, кроме разве что губ, щек и языка.

— Возьмите их оружие и уничтожьте, — приказал Пожиратель Крови нашим рабам. — А потом обыщите их торбы, вдруг попадется что-нибудь стоящее.

Шестой, собрав мечи, принялся по очереди разбивать о валуны их обсидиановые лезвия, пока те не рассыпались в порошок. Десятый и Четвертый обыскали пожитки разбойников, заглянув тем даже под набедренные повязки, но не нашли ничего, кроме набора самых необходимых в дороге предметов: зубочисток, сухого мха для растопки, палочек для добычи огня и прочих мелочей.

— Зайцы на костре вроде поджарились. Разделай-ка их, Коцатль, — промолвил Пожиратель Крови, после чего повернулся к тья-нья и рявкнул: — Жуйте веселее, не можем же мы есть одни. Это невежливо.

Все четверо, давясь, продолжали рвать зубами хрящи, оставшиеся от ушей и носов. Их уже не раз выворачивало, и одного этого было достаточно, чтобы отбить у меня и Коцатля всякий аппетит, но вот суровый старый солдат уминал зайчатину как ни в чем не бывало. Да и все рабы тоже.

Наконец Пожиратель Крови подошел к нам с Коцатлем (мы сидели спиной к едокам), утер рот мозолистой рукой и сказал:

— Мы, конечно, могли бы обратить этих миштеков в рабство, но тогда нам пришлось бы постоянно следить за пленниками, опасаясь их коварства. По-моему, они не стоят таких хлопот.

— Тогда убей их, и делу конец. Они и так уже больше похожи на мертвецов.

— Не-е-т, — задумчиво протянул Пожиратель Крови. — Я предлагаю их отпустить. У разбойников нет гонцов-скороходов, однако они каким-то своим способом ухитряются обмениваться сведениями о купеческих караванах и отрядах: рассказывают друг другу, кого можно безнаказанно ограбить, а с кем шутки плохи. Если мы отпустим этих четверых на свободу, они повсюду разнесут весть о нашей компании, и любая другая шайка как следует подумает, прежде чем решится на нас напасть.

— Это уж точно, — сказал я, восхитившись человеком, совсем недавно называвшим себя «старым мешком ветра и костей».

Именно так мы и поступили. Однако тья-нья не пустились немедленно бежать. И даже когда наш караван отправился дальше, они еще долго сидели, совершенно раздавленные и уничтоженные, там, где мы их бросили. У разбойников не осталось сил и воли даже для того, чтобы отбросить в сторону окровавленные, обглоданные черепа, которые уже облепили мухи.