Ацтек. Гроза надвигается

Я представлял себе, как они хищной черной стаей налетают на беспомощно распростертое тело Тцитци. Помимо всего прочего, жрецы давали еще и обет никогда не снимать своих черных одежд, однако, даже если они и нарушили его ради такого случая, их нагие тела все равно были грязными и вонючими, ибо жрецы с момента принятия сана никогда не мылись.

Надеюсь, что все это было всего лишь плодом моего воспаленного воображения. Очень хочется верить, что моя прекрасная возлюбленная не стала в ту ночь добычей отвратительной черной стаи. Впоследствии ни один жрец ни словом не обмолвился о том, что произошло в храме той ночью, а поутру Тцитци так и не вернулась домой.

Вместо нее явился жрец, один из четырех приходивших накануне, и без всякого выражения сообщил:

– Ваша дочь признана недостойной выступать на празднике в роли Тетеоинан, ибо установлено, что она имела плотские отношения по меньшей мере с одним мужчиной.

– Ййа, оийааййа! – запричитала матушка. – Какой позор!

– Просто невероятно, – пробормотал отец. – Тцитци всегда была такой хорошей девочкой. Я не могу поверить...

– Может быть, – сказал без обиняков жрец, – вы вместо этого добровольно согласитесь отдать свою дочь для жертвоприношения?

– Где она? – сквозь зубы спросил я жреца.

– Когда служительницы храма установили, что девушка не соответствует требованиям, – бесстрастно ответил жрец, – об этом было доложено во дворец правителя, откуда поступил приказ доставить ее туда для беседы с...

– Пактли! – вырвалось у меня.

– Вот уж для кого будет удар, – сказал отец, печально покачав головой.

– Глупец! Да он просто придет в ярость! – выпалила мать. – И из-за этой шлюхи, твоей дочери, удар обрушится на всех нас.

– Сейчас же иду во дворец, – заявил я.

– Нет, – решительно возразил жрец. – Я понимаю, что вы все волнуетесь, но правитель приказал привести только девушку. Она отправилась туда в сопровождении двух наших прислужниц. Никто из вас не должен просить об аудиенции вплоть до особого распоряжения.

В тот день Тцитци так и не вернулась домой. И никто из соседей не зашел к нам, поскольку весь остров к тому времени уже наверняка знал о нашем позоре. И конечно, никто уже не позвал мою мать «мести дорогу». И она, предвкушавшая, что вскоре получит возможность смотреть на соседок сверху вниз, вместо этого в одночасье стала отверженной. Естественно, что это не улучшило ее и без того сварливый характер. Весь этот тоскливый день матушка изводила отца упреками в том, что он не следил за дочерью, а меня бранила за то, что я будто бы свел сестру с какими-то «дурными приятелями». Обвинение это было нелепым, но оно натолкнуло меня на интересную мысль.

Я выскользнул из дома и отправился искать Чимальи и Тлатли. Они встретили меня с некоторым смущением, пытаясь неловко выразить сочувствие.

– Один из вас может спасти Тцитци, – с ходу заявил я.

– Мы бы оба рады помочь ей, – заверил меня Чимальи. – Но вот только как?

– Не секрет, что этот несносный Пактли уже давно домогался моей сестры. Про это знает весь остров. А теперь еще стало известно и то, что Тцитци предпочла ему кого-то другого. Таким образом, сын наместника оказался всеобщим посмешищем. Он наверняка взбешен, и уязвленная гордость может подтолкнуть его к какому-нибудь ужасному поступку. Один из вас мог бы этому помешать.

– Каким образом? – спросил Тлатли.

– Женившись на Тцитци, – сказал я.

Никто никогда не узнает, какой болью отдались эти слова в моем сердце, ибо произнести их для меня означало отказаться от Тцитци и отдать ее кому-то другому. Оба друга, услышав это, отпрянули и воззрились на меня, удивленно вытаращив глаза.

– Моя сестра действительно оступилась, – продолжил я. – С этим не поспоришь, но вы ведь оба знаете ее с детства и уж, конечно, согласитесь, что она вовсе не распутница. Уверен, тот из вас, кто простил бы Тцитци, поняв, что она поступила так из нежелания достаться господину Весельчаку, получил бы самую верную и добродетельную жену, какую только можно найти. Ну а то, что красивее моей сестры на всем острове не сыскать, вы и без меня прекрасно знаете.

Юноши растерянно переглянулись, и их можно было понять. Представляю, как поразило их мое предложение.

– На вас последняя надежда, – гнул свое я. – Сейчас Тцитци как потерявшая невинность девушка всецело находится во власти Пактли. Он может объявить ее шлюхой или даже лживо обвинить в том, будто бы она изменила ему, будучи с ним помолвленной. Это равнозначно супружеской измене, и в таком случае Пактли не составит труда уговорить владыку Красную Цаплю покарать ее смертью. Но если окажется, что у девушки есть жених, тогда ничто подобное ей не грозит. – Я впился взглядом сначала в Чимальи, потом в Тлатли. – Если один из вас выступит вперед и публично попросит ее руки...

Оба друга отвели глаза.