Ацтек. Гроза надвигается

– Вот как? Что ж, я советую тебе снискать расположение госпожи Толланы-Текиуапиль, самой любимой из семи жен Несауальпилли. Правда, имей в виду, что у него имеется еще сорок наложниц, так что во дворце обитает около шестидесяти сыновей и полусотни дочерей Чтимого Глашатая. Сомневаюсь, чтобы отец сам знал точное число, поэтому он вполне может принять тебя за внебрачного сынишку, прижитого за границей, а теперь отправленного в отцовский дом. Но не робей, молодой Крот, тебя в любом случае ожидает радушный прием.

Я повернулся и совсем было собрался идти, но в последний момент спросил:

– Могу ли я быть чем-то полезен тебе, достойный господин? Может быть, помочь тебе подняться на вершину холма?

– Спасибо на добром слове, – отозвался он, – но я еще некоторое время побуду здесь. А вот тебе лучше подняться на холм и перевалить через него одному, ибо по ту его сторону тебя ожидает вся твоя будущая жизнь.

Ничего не скажешь, звучало это красиво и торжественно, однако я заметил неувязку и с улыбкой возразил:

– Сдается мне, что эта самая будущая жизнь ожидает меня повсюду, куда бы я ни направился, причем неважно, один я туда пойду или нет.

Старик с шоколадной кожей тоже улыбнулся, но иронически.

– Да, в твоем возрасте тебя и впрямь повсюду поджидает множество жизней. Иди любым путем, который выберешь. Если хочешь – один, а если хочешь – в компании. Спутники могут пройти рядом с тобой большую или меньшую часть пути. Но неважно, шел ты один или в толпе, в конце жизни тебе все равно предстоит узнать то, что должны узнать все. Но вот только тогда окажется уже слишком поздно что-либо менять, будет слишком поздно для всего, кроме сожаления. Поэтому учись сейчас. Как ни много в этом мире самых разнообразных путей, но никому еще не удавалось прожить больше одной жизни, и, так или иначе, какую бы жизнь человек ни выбрал, большую ее часть он проживает в одиночку.

Старик помолчал, глядя мне прямо в глаза, а потом спросил:

– Ну, Микстли, каким путем ты пойдешь и в какой компании?

Я молча отвел взгляд, повернулся и продолжил путь вверх по склону холма. Я отправился навстречу своей будущей жизни в одиночестве.

IHS S.C.C.M.

Его Священному Императорскому Католическому Величеству императору дону Карлосу, нашему королю и повелителю

Добродетельнейшему и прозорливейшему монарху из города Мехико, столицы Новой Испании, в день праздника Обрезания Господня, в год от Рождества Христова одна тысяча пятьсот двадцать девятый, шлем мы наш нижайший поклон.

С тяжелым сердцем, но смиренной рукой верный Ваш капеллан вновь, во исполнение высочайшего повеления, направляет Вашему Императорскому Величеству еще одну подборку историй, продиктованных к настоящему времени по-прежнему пребывающим у нас ацтеком, или злым духом Асмодеем, как все более склонен именовать сего нечестивца слуга Вашего Величества.

Ибо мы можем понять изысканность замечания Вашего Величества касательно того, что из рассказа вышеупомянутого индейца «можно почерпнуть значительно более полезного, нежели из беспрестанных фанфаронад новоявленного маркиза, сеньора Кортеса, ныне украшающего своим пребыванием королевский двор в Кастилии». Несмотря на переполняющие наше сердце печаль и уныние, Ваш верный клирик в состоянии оценить также и иронию Вашего Величества, когда Вы пишете: «Сообщения этого индейца есть первые полученные Нами из Новой Испании послания, не содержащие ни похвальбы, ни льстивых просьб, имеющих целью пожалование титула, выделение из завоеванных земель обширных владений или выманивание денег на новые экспедиции».