Ацтекский вопрос (СИ)

Джузеппе сперва никак не мог уложить у себя в голове то, что каких-то лет десять назад тут не было денег в привычном ему смысле, то есть монет или там слитков определённого веса из золота, серебра, меди. Науа, майя и некоторые другие расплачивались… зернами некоего растения какао. Казалось бы, развитая по меркам любой европейской страны государство… государства и вдруг такое! Пускай напиток из этих зёрен считался чуть ли не священным, но как тут выстроишь финансовую систему? В голове прибывших в Новый Свет и прикоснувшихся к изучению империи Теночк, майя и иных индейских народов это просто не желало укладываться. Однако приходилось.

Пришлось бы ещё хуже, не введи тлатоани с почти непроизносимым для тамплиеров именем Маквилмалиналли Акмапитчли в качестве денег ещё и привычное им золото. Всего с десяток лет назад, мерными круглыми слитками, просверленными по центру для удобства переноса в связках, но и это помогало здесь и сейчас сильнее воодушевить тех, кого Фиорентино и ди Ларго желали использовать.

Воодушевление… или же просто жадность сработало. В глазах у двоих из троицы ощущалась скорее ненависть к науа, да и «язык тела» говорил о многом. Третьего, судя по всему, вела исключительно алчность, но и такое исполнителей воли гроссмейстера Храма также устраивало. Важен был результат, а не то, по какой причине выбранные инструменты помогают его достичь.

Достоверность? Тамплиеров тщательно обучали, особое внимание уделяя тем, кто легко и быстро схватывал основы этой сложной и тонкой науки. Какой? Название толком не оформилось, но чаще всего называли душеведением. Лет несколько назад подобное даже в италийских государствах посчитали бы ересью, но в созданной под знаменем Борджиа империи прогресс поощряли и всячески ему содействовали не только в создании орудия и механизмов, продвижения вперёд наук, но и в сфере духа, к коей относились не только литература с театром, но и куда более серьёзные и… опасные по мнению многих умения. Например, умение различать, врёт человек либо говорит правду.

Раньше те же отцы-инквизиторы — Фиорентино брезгливо морщился даже при мысленном их упоминании, были у него причины, как и у многих, особенно входящих в Орден Храма — считали достаточным и необходимым мучения тела для отворения рта. Глупость! В Храме учили, что мучения тела есть лишь крайние меры, досадная необходимость, а применяют её лишь в случаях, когда точно знаешь, что спрашиваешь и какой примерно должен быть ответ. И то верить до конца полученному под пыткой… Пытуемый, он же хочет избавиться от боли, а потому невольно или же намеренно подстраивается под то, что от него хотят услышать. И тут без понимания «языка тела» и тщательно вырабатываемого чутья на истину становится тяжело. И всё это в условиях, когда время мало ограничено, а объект дознания, его телесная и душевная сохранность не важны. Если же отлична хоть одна из частей, тогда всё становится гораздо сложнее. Или не очень сложнее, в зависимости от объекта, уровня его умственного развития и силы духа.

Джузеппе, как прошедший многостороннее обучение и добравшийся до звания адъюнкт-рыцаря, отмечавшийся как делающий успехи в «ведании душ человеческих и понимания их» почти не сомневался — эти трое сделают то, что от них требуется. Двух поведёт за собой ненависть к науа, благо и до земель тотонаков уже успели добраться вести о «бледных людях» способных, уступая числом, на равных драться с науа, что последние годы казались многим совсем непобедимыми. И алчность… Простым рыбакам и присниться не могло такое количество золота, которое хоть и было новым видом денег в империи Теночк, но видом уже успевшим показать себя как надёжное средство платежа за те или иные товары.

Аванс — полезное в таких случаях решение. Троица промышлявших ловлей рыбы тотонаков получила треть обещанного звонкими золотыми монетами. Такую треть, которая очень многое давала. Но вместе с тем пробуждала ещё более яркое желание получить оставшееся — как только приведут кого-то более серьёзного из числа горожан, способных говорить не только от своего лица, но и от некой общности. А ещё могущих послать вестников в другие тотонакские города, подобные Куйушкиуи, особенно куда более крупные.

Вот были захваченные индейцы, а вот уже и нет их. Отпущены, удалились, на первом этапе пути незаметно — по крайней мере, с надеждой на это — провожаемые теми же тройками воинов, которых посылали на поиск. Сейчас они должны были лишь проследить, чтобы эти трое не свернули не в ту сторону. Не рисковать ни в коем случае, не дать себя обнаружить. Оставшиеся же на берегу, пускай уже и в другом месте, у них была иная задача. Много задач, если точнее, но сводимых к единой цели.

— И снова повторюсь — одного корабля мало, — ворчал Диего ди Ларго, которого мучило само ожидание. — Если мы сможем договориться с теми, кого могут привести эти вот, влекомые ненавистью и жадностью…