– Повелитель, а может, кто-нибудь другой, а? Умоляю, повелитель!!! Земля ж совсем без Адского пригляда останется… Там же снова грешить перестанууут…
– ТЫ ХОЧЕШЬ СКАЗАТЬ, НА ТЕБЕ ВЕСЬ АД ДЕРЖИТСЯ? НЕ СМЕТЬ ПЕРЕЧИТЬ!
Демон мгновенно заткнулся и стал прикидывать, как бы повернуть ситуацию в свою пользу. Он, разумеется, кое-что знал про Грязь, но не вникал в эту тему специально, так как не видел для себя в этом какой-либо выгоды. Это следовало исправить. Риммон привык планировать и просчитывать свои ходы как можно подробнее. А сейчас… Слишком, слишком много неизвестных факторов.
Архидьявол продолжил, прервав его размышления, но уже гораздо тише и спокойнее.
– Тебе нужно внедрить и распространить на просторах Грязи культ Сатаны. Это первое. Процесс уже обкатан, велосипеда изобретать не придется. Там ведь все совсем не так плохо. Дело для демона с твоим-то опытом несложное…
Риммон слушал и поражался. Неужели в целом новом мире нет НИ ОДНОГО священника и ни одного истинно верующего? Неужели не нужно бояться, что кто-нибудь плеснет в тебя святой водой или кадилом оху… врежет? Неужели нет конкурирующих демонов, постоянно норовящих подставить, настучать, или обойти? Да неужели…
В общем, Вельзевул так красочно и сочно живописал Грязь, что оставалось непонятным, чего ради он сам-то продолжает сидеть в своем темно-кровавом, душном и вонючем до тошноты кабинете в глубинах Ада, а не кинулся во Врата со всех ног. Об этом Риммон спрашивать Архидьявола поостерегся.
Он давно уже понял, что благостной лафе, в которой он существовал последние столетия, наступил окончательный кирдык. Отсюда у него только две дороги – или Яма, или Грязь. Когда-то давно, еще до того, как отправиться эмиссаром на Землю, в Яме он побывал, и возвращаться туда совершенно не желал. А вот Грязь…
Конечно, Князь Ада приукрасил, как он это умеет, и все будет не просто не так просто, а и просто не так, но, в конце концов-то, там все не по-настоящему, циферки, пиксели, полигоны, алгоритмы, что-то еще… Не дружил Риммон с техникой вообще и с кибернетикой в частности и в особенности.
– Повелитель, а как я оттуда вернусь-то? – наконец сумел выдавить он.
– Вернешься? Хм… Да вот как Сатанизм воцариться во всей Грязи – строй Врата и домой, в Ад. Души умерших там должны быть нашими. А то у нас жуткий недобор, грешник умирает, а к нам не поступает. Вся отчетность к чертям летит. На доработку. Короче, будем ждать тебя с нетерпением. И наградой. А награда… Место моего заместителя по всем вопросам Грязи и титул Верховного Архидемона, со всеми вытекающими. Еще вопросы?
Риммон, в конец обнаглев, выпил из все еще зажатого в руке стакана водку (а что же еще), крякнул, и зажевал огурчиком.
– Когда отправляться?
Часть 2. Бес Огненной расщелины
Глава 1. Хилый смертник
Рекламный ролик, начавшийся перед глазами только что смело и быстро влетевшего во Врата Риммона (быстроты добавил неожиданный и крепкий пендель от одного из техников), продолжался еще минут десять. Вельзевул не соблаговолил присутствовать лично при отправке своего эмиссара в Грязь, зато за процессом наблюдала одна из его помощниц. Явно бывший суккуб, а теперь непонятно что за демон с зашитым ртом, странной ковыляющей походкой и вся обвешанная черными цепями.
Видно, досталось девчонке…
Да и черт с ней, у него своих забот по рога.
…Первым и все поглощающим чувством была боль.
Адская, непередаваемая, настолько яростная и существующая буквально во всем теле, режущая, обжигающая, колющая, вечная… от кончика хвоста и до кончиков коротеньких рожек, и Риммон немедленно пожалел, что не согласился отправиться в Яму.
Впрочем, жалел он недолго, боль отступила почти везде, и лишь все еще сильное жжение под хвостом напоминало о ней. Оглядевшись, Риммон увидел, что сидит на узеньком выступе почти отвесной стены, уходящей далеко вверх… И вниз. Жжение под хвостом усилилось, и Риммон поднялся на копытца. О, черт! А где ноги-то… пятки, пальцы… Раздвоенные копытца. Это ж надо, так благородного демона опустить… Он же когда-то архангелом был, а тут копытца. Тьфу. Глубоко внизу багровел текущий огонь. Лава. Когда Риммон посмотрел вниз, боль под хвостом явно усилилась. Он немедленно переориентировался, и, цепляясь за выступы почти отвесной стены, пополз вверх. Жжение стало отступать.