Атташе

И побежал в трюм. Мы с Джимми Коллинзом склонились над бортом, пытаясь разглядеть хоть что-то в поднявшейся на месте падения ящиков с золотом илистой мути. Какие-то силуэты там и вправду перемещались, но что это за существа — акулы, дельфины, может быть — водолазы — этого сказать наверняка было невозможно.

Запыхтел «стирлинг» катера — это орудовал в трюме Доусон.

— Погоди ты, чего истеришь? — Коллинз полез в люк следом за ним, а я еще некоторое время пялился в мутные воды.

Я знал, как выглядят водолазные костюмы — с круглыми медными шлемами, шлангом для воздуха или большими баллонами за спиной — и это было что угодно, но не они. А акул с двумя руками и двумя ногами я отродясь не видал — ни в море, ни на картинках. Но голова у меня гудела знатно, и самогон плескался в крови, так что доверять собственным глазам у меня особых причин не было.

* * *

— Почему бы нам не сэкономить топливо? — спросил Доусон, — Вот смотрите — четыре острова, цепочкой, от последнего до Сипанги — семьсот, ну, восемьсот кабельтовых… Пройдем блокаду, нас досмотрят — и давайте швартоваться у каждого острова. Вот тут, где должны быть минные аппараты, мы можем складировать дрова, закрепим тросами, делов-то! Котел у нас замечательный, сожрет всё, что в него сунешь. Ну, в ходе потеряем… Но куда нам тридцать узлов-то, тут не гонки на скорость! А уголек прибережем…

— Предлагаешь топить миноноску пальмами? — Коллинз, кажется, прикидывал в уме выгоды, а потом нахмурился: — А ведь нам иначе угля-то и не хватит! Бункерок-то тут маловат! Ей-Богу — маловат! Тьфу ты, черт мне, что ли, глаза застил, когда я по кораблику этому лазил? Пойди мы напрямую — застряли бы между там и между здесь, без ходу, без паруса и без земли вокруг на десятки миль…

Мы стояли на палубе и переглядывались как кретины. Посреди океана, вдали от коммуникаций, в консервной банке без топлива… Бр-р-р!

— Вот поэтому я люблю весла и паруса, — проговорил Джимми Коллинз.

— Ерунда, — сказал Доусон — адепт жарких котлов, грохочущих шестеренок и клубов черного дыма, — Дойдем до атолла Дьюси, присобачим к двигателю лебедку и напилим стальным тросом пальмовых стволов. Мы на «Буссоли» сотню раз так делали. А сэкономленную валюту делили на всех…

Я слушал его вполуха, всматриваясь в горизонт:

— А это не эсминец там дымит?

Конечно, это был эсминец. Небольшой, но грозный корабль шел нам наперерез, носовая башня его хищно шевелила дулом орудия, форштевень мощно взрезал волны.

— Неизвестное судно, следующее с Золотого острова, говорит эсминец «Йеллоу Хоук», компания «Кримсон Фог». Примите на борт досмотровую группу, мы должны убедиться, что вы не перевозите бруски золота или иных драгоценных металлов, — громкоговоритель у них там, на эсминце, был будь здоров.

— На каком основании вы действуете? — проорал в ответ я.

У меня был обычный рупор, жестяная воронка.

— Нас наняло правительство Сипанги и Координационный совет картелей! Не умничай, а то всажу сто два миллиметра под ватерлинию…

Какие уж тут шутки? Они вывесили за борт кранцы и подошли близко-близко, на самом малом ходу, и швырнули шартовы прямо на нашу палубу. Делать нечего — пришвартовались, и на наш катерок попрыгали дюжие молодцы — с короткими карабинами, в серой удобной форме, и все как один — с характерными прическами, точно такими же, как у курсантов-выпускников с «Голиафа», морское дно ему пухом.

— Так что, бруски есть? — спросил, наверное, офицер.

От подчиненных он отличался только наличием фуражки вместо странного вида берета.

— Нет никаких брусков. Мы на Золотом острове случайно оказались, вот приобрели в бартер судно и отправляемся дальше… — ответил за всех нас Коллинз, — Есть самогон. Будете самогон? Амброзия!

Офицер-наемник прошелся по палубе, остановился возле меня и принюхался. Разило от меня будь здоров, он даже нос сморщил.

— У Бойла брали?

После моего слегка судорожного кивка он хмыкнул:

— Гадость страшная. Так что, действительно нет брусков?

Я помотал головой.

— Да ладно, ну везете штук пять, ну дайте два нам, чего вы… — увидев наши озадаченные выражения лиц, он махнул рукой: — Давайте, ребята, пробегитесь по-быстрому по кораблику. Они или действительно умственно отсталые и не понимают, как тут делаются дела, или по-настоящему жадные. Жадных мы не любим — потому будем искать.

И они начали обыск. Такого потрясающего бардака я в своей жизни не видал: вытащили на палубу и вытряхнули весь багаж, даже шамонит из рундука, салфетки из гальюна, матрацы из кубрика и жестяные кружки с недопитым чаем со стола. Без боли душевной на всё это смотреть было невозможно, но оставалось нам только скрипеть зубами — две стодвухмиллиметровки и зенитная спарка с борта эсминца смотрели на нас строго и укоризненно.

А погромщики-наемники смотрели на нас жалостливо, а друг на друга — растерянно.

— То есть вы НА САМОМ ДЕЛЕ побывали на Золотом острове и не увезли с собой ни одного завалящего бруска? — спросил офицер каким-то трагическим тоном.

— Истинная правда, ей-Богу, — сказал Джимми Коллинз.

— Ну, вы, конечно, да-а-а-а… Пойдемте отсюда прочь, джентльмены, поживиться нечем.