Аттестат

– Правильно, – согласился Джонни и врезал местному, на этот раз по спине. Он принялся избивать военного ногами методично, с жестокими паузами, заставил того ползать и выть. Джон будто играл с ним, иногда нарочно бил мимо или делал ложные замахи и смеялся, когда тот сжимался в ужасе.

– Приложишься разок? – спросил он Жеку с усмешкой.

Жека шагнул ближе, поднял колено к груди и резко опустил пятку на голову несчастного, отчётливо хрустнула височная кость.

– С тобой неинтересно! – проворчал Джонни. – Никакой фантазии!

Маша прижалась к Пьеру, положила лицо к его груди, её плечи подрагивали, он гладил её волосы и шептал что-то. Жека разобрал по-французски, – скоро всё кончится… мы улетим… не плачь…

Дитрих, наблюдая истязание с безучастным лицом, разговаривал по телефону. Убрал прибор, сообщил холодно. – С этой ерундой разберутся специалисты, их уже вызвали. А пока они разбираются… Жека, сволочь, зараза, упрямая дикая тварь! Ты был прав! Система дальнего обнаружения доложила о переходе в систему крупных масс. Очень крупных!

Он вздохнул, – давайте в ангар. Бегом, ребята, с богом!

Жека мог собой гордиться! Редко кто удостаивался этакой похвалы от бесстрастного демона войны за деньги. Пригодились все его придумки.

Навстречу первой волне вышел правильный строй военных, пусть и управлялись живыми пилотами всего десять процентов машин. Первые две волны смертников расстреляла программа, необученные фанатики сами лезли в области уверенного поражения по самым прямолинейным траекториям – их хозяева не ожидали от местных организованного сопротивления. Автоматы вернулись практически без потерь.

Носители наёмников тем временем отошли от станции подальше. Следующее вторжение проходило уже в три волны, в каждой присутствовали фрегаты-брандеры. Носители вольных рыцарей приближались к атакующему строю с непредсказуемых направлений на полном разгоне, «осы» роями кидались на брандеры. Всё закончилось бы, как и в предыдущее нападения, если бы неприятельских машин было поменьше.

Жека, Джонни, Пьер и Мария вывели на врага каждый по пять автоматов. Даже разделённые на шесть выпускники школы Армус стоили сотни фанатиков, вместе с военными Шармуза удалось погасить вторую волну, но ценой потери почти всех автоматов. Ильяс заключил крайне невыгодную сделку, понял, наконец, что друзьям нужно верить и накрепко усвоил поговорку «дают – бери».

На подзарядку Жека с Джонни направились на «Баламута Ри», Маша с Медведем на «Парящего страуса», им, видимо, разонравилось общество своих кадетов. Напрасно, могли бы и потерпеть немного – всё равно всем им жить от полученного излучения оставалось к тому времени меньше суток. С них осыпались волосы, тошнило от недосыпа или от радиации, когда они вышли на отражение третьего вторжения.

Носители на полном разгоне разом подошли к волне атаки, неприятель был вынужден отвлечься на них. Только авиация кралась в их радио-тени. Наёмники сознательно пожертвовали своими кораблями, подорвав дистанционно баки с горючим. Строй нападающих разорвало облаками смертельно опасных обломков, фанатики сошли с курса, потеряли направление…

Но среди фанатиков кибер опознал американские штурмовики-истребители. Жека с Джоном всласть крыли матом Американскую демократию со всей галактикой вместе – заклинание уже не действовало. Впрочем, они особо на него и не надеялись, больше доверяя расчёту, вдохновению и своим плазменным орудиям.

Жека упивался последними мгновеньями жизни, он чувствовал, что для следующего боя ему не хватит сил и дрался, как в последний раз. Ему больше не нужно себя беречь, безнаказанный риск – это просто восторг, чистая детская радость, словно первые бои в «Космофлоте»! Противник осознал, что атака сорвалась, развернул оглобли, разочарованию Жеки не было предела, по лицу бежали слёзы. Врага не догнать и не вернуть ни одного мгновенья – остаётся лишь последний путь к ловушкам станции, лететь умирать – это так грустно.

Он выпал из кабины просто по привычке. Зачем им возвращаться? Жека попробовал лечь на палубу ангара, получилось зависнуть немного над. Ладно, сойдёт, он закрыл глаза – ему не к кому возвращаться, некого прощать, не нужно его помнить…

Жека проснулся и первым делом отметил, что вопреки ожиданиям ещё живой. Открыв глаза, увидел то, что и ожидалось – палату медблока. На другой кровати некто лысый радостно улыбается ему конопатой рожицей Джонни.

– И тебе не спится? – улыбнулся Жека в ответ.

Осторожно погладил себя по голове – гладкая кожа.

– Да, мой лысый собрат, – торжественно молвил Джон, – лежу и думаю, как теперь жить?

– А что такого? – осторожно спросил Жека.

– Я отныне не рыжий! – Горько возвестил Джонни, – просто псих, а их и так полно!

В дверь осторожно постучали, Жека громко сказал, – заходите!

Вошли Маша и Пьер, он поставил на тумбочку пакет, пояснил смущённо, – так принято.

– Спасибо, – поблагодарил Жека, спросил, – вы прощаться?

Маша сказала тихо, – да, ребята. Скорей всего, больше не увидимся. Простите нас…

– И вы нас простите, – учтиво ответил Джонни.