Аттестат зрелости

Викентий Денисович сидел рядом, посапывал мундштуком и давал краткие комментарии. Особенно Светлане понравилась статья про главного механика Миронова, который, имея в своём ведении материальные ценности, за два года работы отгрохал дом-особняк, купил машину... И много ещё чего натворил, о чём было написано в статье, подписанной самим Викентием Денисовичем, который был народным контролером. Партийная организация сплавной конторы не оставила без внимания «деловитость» Миронова в свою, личную сторону. Его судили на товарищеском суде, но поскольку он всенародно покаялся, вернул сумму причинённого ущерба, его дело не передали в народный суд.

- Он работает по-прежнему главным механиком? – спросила Светлана.

Викентий Денисович отрицательно покачал головой:

- Нет, сейчас Миронов - разнорабочий. Всё выплатил, до последней копеечки, машину продал...

- А почему же его дело не передали в народный суд? - недоумевала Светлана. - Ведь вор же, вор!

- Милая девушка, всё не так просто... Можно было бы и в суд, да ведь у него трое детей. Ну, посадят Миронова за решётку... А дети? Детям как потом в глаза другим детям смотреть, ведь их отец - вор, в тюрьму сел? Не пропали бы они, а вот душевную травму им значительную нанесли бы. Мы ведь и о детях обязаны думать, о своих, о чужих - они наши дети, советские, потому и воспитывать мы их должны сообща. Я сам и предложил не передавать дело в народный суд. Ну, а если Миронову урок впрок не пойдет, тогда...

- А потом опять механиком будет?

- Разве что на буксире, а главным - никогда.

Они долго беседовали, пока их разговор не прервала Валентина Юрьевна, поманив мужа пальцем на кухню. Викентий Денисович ушёл и вернулся, торжественно неся перед собой никелированный самоварчик. Следом шествовала Валентина Юрьевна, держа на вытянутых руках чёрный раскрашенный яркими цветами поднос с чайными чашками и розетками, наполненными вареньем.

А потом пили чай с клубничным, черничным, голубичным вареньем и вспоминали годы работы Валентины Юрьевны в школе, не замечая, что за окном уже стемнело. И Светлана чувствовала себя уютно от ласковой доброжелательности хозяев.

- Ох, - спохватилась Валентина Юрьевна, когда настенные часы отзвонили восемь раз, - скоро последний паром, а мы заговорились... Викеша, проводи девочку до пристани.

Светлана одевалась в прихожей, а Валентина Юрьевна придирчиво следила, чтобы были тщательно застегнуты пуговицы на её пальто и у Викентия Денисовича на шубе, проверила, есть ли на шее мужа шарф.

В сопровождении Викентия Денисовича Светлана шла по слабо освещённым улицам Моторного. Она думала, что старик будет задерживать её, но Викентий Денисович шагал споро, широко, так, что Светлана сама еле поспевала за ним.

- Викентий Денисович, а вы в восемнадцатом году здесь не были? - спросила Светлана, вспомнив про шашку.

- Нет, милая девушка, я здесь тогда не был. Я служил в Первой конной.

- Правда? А Буденного видели?

- К сожалению, лично не знаком, но видел его на митингах: я ведь командовал всего-навсего взводом. А рос под Оренбургом в казачьей семье, учился в Сибирском кадетском корпусе, службу потом начал в Сибирском казачьем войске в тринадцатом году. Дерзок был с начальством, потому как только началась первая война с германцем, меня сразу же отправили на фронт, думали, погибну, а я выжил. И на счастье мое, в одном со мной эскадроне служил мой двоюродный брат, он был большевиком. Он-то меня и научил уму-разуму, мы с ним потом и у Буденного служили, он погиб в гражданскую, а я вот жив. И во вторую германскую довелось повоевать. В этот раз меня никто не посылал, я сам добровольцем пошел в ополчение. Мы тогда жили с Валентиной Юрьевной в Москве, поженились перед самой войной, она была такая молоденькая, ясная вся... И работали мы в одной школе, я ведь и здесь, в Верхнем, тоже в школе трудился, но не в вашей, а на Моторном...

- А как же вы здесь оказались, в нашем городе? - удивилась Светлана.

- Видите ли, Светлана, я сюда прибыл в конце войны, и не по своей воле... После плена, - Викентий Денисович замолчал, и если бы Светлана увидела его лицо, то на нём совсем не было хоть и строгого, но в то же время и добродушного выражения, его лицо было суровым и печальным, однако было темно, и Светлана ничего не увидела, но сердцем поняла, что надо изменить тему разговора.

- У нас в школе есть отряд поисковый. Мы решили изучить историю всех памятников и обелисков в нашем районе. Вот сейчас ищем родственников тех красноармейцев, что похоронены в Старом парке, знаете, там сейчас новый памятник установлен. Сначала казалось всё легко - обратись в музей или архив, и там обо всём расскажут, а на самом деле это очень нелегко: не всё документы есть в архиве, тем более в музее.  А ещё мы ищем наших бывших выпускников, кто воевал, кто погиб...

Викентий Денисович молча слушал девушку. И, лишь подойдя к пристани, сказал:

- Это вы хорошо придумали. Мы, живые, должны знать о тех, кто отдал свои жизни за нашу жизнь. Должны знать и никогда не забывать.