Аттические ночи. Книги I - X

(5) „В Большом цирке, [1085] — повествует он, — для народа устроили травлю множества диких зверей. (6) Я, — говорит он, — был свидетелем этого события, так как случайно оказался в Риме. Там было немало диких зверей, размеры животных были необыкновенны, и все они выделялись либо внешним видом, либо свирепостью“. (8) „Но кроме всего прочего, — продолжает он, — вызывала изумление величина львов, и особенно одного из них. (9) Один этот лев мощью и величиной тела, ужасающим рычанием и ревом, трепетом шейных мускулов и гривы обратил на себя всеобщее внимание. (10) Среди многих других был выведен отданный для сражения со зверями раб [одного] консуляра, звали этого раба Андрокл“. (11) „Когда лев увидел его вблизи, — продолжает [Апион], - то внезапно, словно в изумлении, остановился, а затем понемногу, спокойно, будто бы стараясь узнать, подошел к человеку. Тут он кротко и приветливо виляет хвостом по образу и обыкновению ласкающихся собак, прижимается к человеку и нежно лижет языком руки и ноги у него, совершенно уже оцепеневшего от ужаса. (13) Андрокл во время этой ласки столь свирепого зверя, восстановив утраченное присутствие духа, мало-помалу поднимает глаза, чтобы рассмотреть льва“. (14) „Тогда можно было увидеть, — говорит он, — как свершилось словно бы взаимное узнавание радостных и благодарных человека и льва“.

(15) Это столь удивительное событие вызвало в народе громкие крики, и Андрокл был вызван Цезарем [1086] и спрошен о причине того, почему его одного пощадил столь свирепый лев. (16) Тогда Андрокл рассказывает изумительную, достойную удивления историю. (17) „Когда мой господин управлял провинцией Африкой [1087] с проконсульским империей, — сказал он, — я был вынужден к побегу его ежедневными несправедливыми наказаниями и, чтобы у меня было более безопасное убежище от хозяина, правителя этой земли, я отправился в безлюдные поля и пустыни и принял решение, если не будет еды, так или иначе искать смерти. (18) Тогда, — продолжил он, — в палящий жгучий полдень, обнаружив отдаленную скрытую пещеру, я вхожу в нее и там затаиваюсь. [1088] (19) Немногим позже к этой же пещере подходит этот лев с покалеченной окровавленной лапой, издавая стоны и рычание и жалуясь на боль и муку от раны“. (20) Он сказал, что сначала его ужаснул один вид приближающегося льва, и душа [его] была объята страхом. (21) „Но после того как, — продолжил он, — лев, войдя внутрь, как стало ясно из самих обстоятельств, в это свое логово, увидел меня, затаившегося вдалеке, он подошел, кроткий и ручной, и показал мне поднятую лапу и протянул, казалось, будто бы прося о помощи“. (22) „Тогда, — говорит [Андрокл], - я вытащил огромную занозу, засевшую в подошве его лапы, выдавил гной, скопившийся в глубокой ране, и весьма тщательно, уже без сильного страха, высушил [полость] внутри [раны] и вытер кровь. (23) И вот, успокоенный этой моей заботой и лечением, он лег, положив лапу мне в руки, и заснул, (24) и с этого времени целых три дня я и лев прожили в одной и той же пещере и питались одной и той же пищей. (25) Ведь он приносил мне в пещеру более жирные части от диких зверей, на которых охотился, а я, не имея огня, ел [их], подсушив на полуденном солнце“. (26) „Но когда мне, — рассказывал он, — уже стала невыносима эта звериная жизнь, после того как лев отправился на охоту, я покинул пещеру и, пройдя почти трехдневный путь, был замечен и схвачен солдатами, и доставлен к господину из Африки в Рим. (27) Он тотчас же распорядился, чтобы я был присужден к смерти и отдан диким зверям. Но я вижу, — закончил он, — что и этот лев, пойманный отдельно от меня, теперь отблагодарил меня за благодеяние и лечение“.

(28) Апион передает, что это рассказал Андрокл, и все было записано и с таблички объявлено народу, и по всеобщей просьбе Андрокл был отпущен и освобожден от наказания, а лев народным голосованием подарен ему. (30) „После этого, — говорит [Апион], - мы видели, что Андрокл и лев, привязанный тонким ремнем, по всему городу обходят таверны; Андроклу дают деньги, льва осыпают цветами и все встречные всюду говорят: „Вот лев — гостеприимец человека, вот человек — исцелитель льва“. [1089]

Глава 15

Является ли голос телом или он есть нечто бестелесное (α̉σώματον); и о различных мнениях философов [на это счет]

(1) Между знаменитейшими из философов издревле не прекращается спор о том, является ли голос телом или он бестелесен (incorporeus). [1090] (2) Ведь это слово некоторые образовывают точно таким же образом, как то, что по-гречески называется α̉σώματος (бестелесный). (3) Тело же — это [нечто] либо действующее, либо претерпевающее; по-гречески это определяется [словами] тὸ ή̉τοι ποιου̃ν ή̉ πάσχον (либо действующее, либо претерпевающее). (4) Желая обозначить это разграничение, поэт Лукреций написал так:

Ведь трогать или быть осязаемым не может ничто,
кроме тела. [1091]