Аттические ночи. Книги I - X

О том, что и levitas и nequitia [на самом деле] не имеют того значения, в котором они употребляются в обыденной речи

(1) Я слышу, как сегодня levitas обычно употребляется в значении „изменчивость, непостоянство“, a nequitia — в значении „хитрость, ловкость“. (2) Но те из древних, кто говорил правильно и чисто, называли leves тех, кого мы сегодня обычно называем ничтожными (viles) или недостойными какого бы то ни было уважения (nullo honore digni), употребляя соответственно levitas вместо vilitas (ничтожество), a nequam (негодный, беспутный) *** [1262] человека бездельного и бесполезного, который у греков называется обычно ά̉σωτος (беспутный) или α̉κόλαστος (распущенный).

(3) Тот, кто [пожелает] найти примеры [такого употребления] этих слов, пусть не ищет их в совсем древних книгах, а обратится к „Второй филиппике против Марка Антония“ [1263] у Марка Туллия [Цицерона]. (4) Ведь когда он вознамерился указать на низменный образ жизни и поведение Марка Антония, на то, что он скрывается в трактире, что он пьянствует с утра до вечера, что он ходит, скрыв лицо, чтобы его не узнали; так вот, желая сказать про него эти и другие [вещи] подобного рода, он говорит: „Но обратите внимание на его низость (levitas)!“; так, словно указанные позорные [поступки] человека емко выражаются этим порицанием. (5) И затем, возводя на Антония какие-то другие язвительные и позорные поношения, в конце он добавил следующее: „О негодный (nequam) человек! Ибо что еще можно сказать“.

(6) Но мне хочется привести более полно слова Марка Туллия из этого отрывка: „Но обратите внимание на его низость (levitatem)! Прибывши приблизительно в десятом часу в Красные Скалы, [1264] он укрылся в какой-то корчме и, прячась там, пропьянствовал до вечера. Быстро подъехав к Риму на тележке, он явился к себе домой, закрыв лицо. Привратник спрашивает: „Ты кто?“ — „Письмоносец от Марка“. Его тут же привели к той, ради кого он приехал, и он передал ей письмо. [1265] Когда она, плача, читала письмо (ибо содержание этого любовного послания было таково: у него-де впредь ничего не будет с актрисой, он-де отказался от любви к той и перенес всю свою любовь на эту женщину); когда она разрыдалась, этот сострадательный человек не выдержал, открыл лицо и бросился ей на шею. О негодный человек (hominem nequam)! Ибо что еще можно сказать? Ничего более подходящего сказать не могу. Итак, именно для того, чтобы она неожиданно увидела тебя, Катамита, [1266] когда ты вдруг откроешь себе лицо, ты и перепугал ночью Рим, и на много дней навел страх на Италию?“ [1267]

(7) Таким же образом и Квадригарий Клавдий [1268] в первой книге „Анналов“ называет nequitia чрезмерно роскошный и расточительный образ жизни в следующих словах: „Они убеждают [сделать это] некоего луканского юношу, который происходил из исключительно знатного рода, но издержал огромные деньги из-за роскоши (luxus) и беспутства (nequitia)“. [1269] (8) Марк Варрон в сочинении „О латинском языке“ говорит: „Как из non (не) и volo (желать) — nolo (не желать), так и из nе (не) и quicquam (хоть что-нибудь) после выпадения среднего слога получается nequam (ни на что не годный)“. [1270]

(9) Публий Африканский [в речи] „В защиту себя и против Тиберия Азелла“ [1271] [говорит] народу о денежном штрафе: „Все зло, постыдные поступки, гнусности, совершаемые людьми, происходят из-за двух вещей: злонамеренности (malitia) или беспутства (nequitia). Защищаешь ли ты злонамеренность или беспутство, или и то, и другое сразу? Если ты желаешь защищать беспутство, то изволь; если ты на одну блудницу истратил денег больше, чем [оценивается] в податном списке по твоему заявлению все имущество сабинского имения, если это так: кто поручится за твою невиновность тысячью сестерциев? Если ты промотал и издержал более трети отцовских денег на позорные дела, если это так: кто [за тебя] поручится тысячью сестерциев? Ты не хочешь защищать беспутство. Так, давай, защити, по крайней мере, злонамеренность. Если ты торжественными словами сознательно, зная свое положение, дал клятву, то кто [за тебя] поручится тысячью сестерциев?“ [1272]

Глава 12

О туниках с длинными рукавами; и о том, как Публий Африканский упрекнул Сулъпиция за их <ношение> [1273]