Аттические ночи. Книги I - X

(1) <Полагающие, что мир божеский и человеческий устроен без цели и провидение не руководит человеческими делами, считают, что используют весомый аргумент, утверждая следующее: „Если бы существовало провидение, не было бы зла“. Ведь ничто не согласуется менее с [идеей] провидения, чем то, что в этом мире>, [1359] который оно, можно сказать, создало для людей, так много горя и зла. (2) На эти [рассуждения] Хрисипп [1360] в четвертой книге [сочинения под названием] „О провидении“ возражает: „Решительно нет ничего безрассуднее, чем предполагать, что добро могло бы существовать, если бы тут же не было и зла. (3) Ведь поскольку добро противоположно злу, оба они должны, противостоя друг другу, пребывать как бы поддерживаемыми взаимным противополагающим напряжением; притом ничто не является противоположным без другой противоположности. (4) Ведь каким образом могло возникнуть представление о справедливости, если бы не было несправедливостей? Разве справедливость есть что-либо иное, чем устранение несправедливости? Равным образом, как можно оценить храбрость, если не в сопоставлении с трусостью? А как умеренность, если не [в сравнении] с разнузданностью? А как могло бы существовать благоразумие, если бы, в свою очередь, не было легкомыслия? (5) Почему же тогда, — говорит он, — глупые люди не требуют также, чтобы существовала истина, а лжи не было? Ведь равным образом [существуют] добро и зло, счастье и несчастье, горе и радость. Ибо, как говорит Платон, противоположности соединяются между собой вершинами; [1361] отбросив одно, ты [тем самым] отбросишь оба“. [1362]

(7) Тот же Хрисипп в той же самой книге разбирает, рассматривает и считает достойным исследования [вопрос] о том, происходят ли человеческие болезни по природе, то есть созданы <ли> [1363] самой природой вещей или провидением, создавшим мироздание и род человеческий, также и болезни, слабость и телесные недуги, терзающие людей. (8) Но он полагает, что изначально у природы не было замысла сделать людей подверженными болезням; ведь это совершенно не согласуется с [ролью] природы как создательницы и прародительницы всех благ. (9) „Но когда, — говорит он, — она создавала и готовила великое множество весьма полезных и нужных [вещей], в это время родились также и другие [вещи], неприятные, связанные с теми самыми [полезными вещами], которые она создавала“; он говорит, что они появились по природе, но как некоторые неизбежные последствия, [1364] как сам он пишет: κατὰ παρακολούθησα (по последствию).

(10) „Подобным образом, — говорит он, — когда природа создавала тела людей, более сложный замысел и сама польза дела потребовали создать голову из очень тонких и мелких костей. Но следствием этого крайне полезного свойства стало, кроме того, некоторое другое неудобство, так как голова оказалась слабее защищена и уязвима для незначительных ударов и ушибов. Поэтому болезни и недомогания также возникли, когда появилось здоровье“. (13) „Так же, клянусь Геркулесом, — говорит он, — когда по замыслу природы родилась человеческая добродетель, тотчас согласно противоположному родству появились пороки“. [1365]

Глава 2

Каким образом тот же [Хрисипп] допускал силу и необходимость судьбы и, однако, утверждал, что мы обладаем свободой в намерениях и мыслях

(1) Хрисипп, глава стоической философии, дал примерно такое определение судьбе (fatum), которую греки называют ειμαρμένη (судьба, рок): „Судьба, — говорит он, — есть некая вечная и неизменная череда событий, цепь, свивающаяся сама собой (sese) [1366] и связанная извечными правилами последовательности, из которых она сцеплена и составлена“. [1367]

(2) Я приписал также и слова самого Хрисиппа, насколько я [их] помню, чтобы тот, кому мое объяснение покажется несколько темным, обратился к его собственному тексту.

(3) Ведь в четвертой книге [своего сочинения под названием] „О провидении“ он говорит, что ει̉μαρμένη — „некий естественный порядок всех вещей, извечно следующих друг за другом, сохраняя эту связь ненарушимой“.

(4) Однако создатели других учений опровергают это определение следующим образом: (5) „Если Хрисипп, — говорят они, — полагает, что все движется и управляется судьбой и невозможно уклониться и выйти за пределы ее изгибов и поворотов, то не следует также сердиться и пенять на прегрешения и проступки людей, и должно считать, что они происходят не от самих [людей] или их воли, но по некой необходимости и неотвратимости, берущей начало от судьбы, которая есть госпожа и вершительница всех дел, благодаря которой неизбежно совершается все, что будет; а потому раз люди приходят к злодеяниям не по своей воле, но влекомые роком, то наказания, установленные законом для преступников, несправедливы“.