Аттила

– Он прав, отец, – спокойно сказала она, – ничья рука не может вырвать любовь и верность из наших сердец. Но король покачал седою головою.

– Странно и непостижимо, однако, откуда мог он так скоро узнать о вашей помолвке? Едва лишь я объявил об этом в своем дворце, как на двор уже прискакал его гонец с напоминанием древнего закона, по которому дети подвластных гуннскому царю королей не могут сочетаться браком, не испросив на него разрешения у властителя. Для вас не оставалось иного выбора, как повиновение или быстрое бегство.

– Или открытое сопротивление! – вскричал Дагхар. – Я не намерен бежать от Аттилы. О, если бы ты послушался меня и восстал бы против него тотчас!

– Слишком рано, сын мой! Другие еще не готовы. Я предпочел отправиться вместе с вами, хотя и с тяжелым сердцем. Кто знает, что на уме у этого чудовища, и как он поступит! Откуда проведал он это так скоро?

Ильдихо отвернулась, чтобы скрыть невольный румянец.

– Эллак! – вскричал заметивший ее движение отец. – Ты понравилась ему! Наверное, он хочет через своего отца добиться твоей руки?

– Пусть попытается, – свирепо проворчал Дагхар.

– Нет, не думаю, – отвечала девушка, – этот необыкновенный отпрыск гунна неспособен на такой поступок. К тому же ему известна сила моего характера. Он знает, что я люблю Дагхара и что никогда…

– Ни я, ни Дагхар, ни сильнейшие из нас не смогут защитить тебя от произвола Аттилы, – сказал король.

– Мы будем вполне беспомощны в его лагере, и если он повелит тебе стать женою Эллака, что можешь ты сделать против него?

– Я могу умереть! – воскликнула девушка, схватив за руку мрачного Дагхара. – Не беспокойся, Дагхар! Я буду твоя или ничья! И горе тому, кто захочет овладеть мною!

Глава вторая

В эту минуту издалека раздался громкий, пронзительный звук рога: один из часовых дал сигнал тревоги. Тотчас же все вскочили, мужчины схватились за оружие.

Рог прозвучал вторично, но уже тише и успокоительно, и двое ругов привели к палатке всадника, который немедленно соскочил с коня и приветствовал принцессу глубоким поклоном, а королю и Дагхару протянул левую руку.

– Эллак! – произнес Визигаст, смерив его недоверчивым взглядом и нерешительно беря протянутую руку. – Это вы? Что привело вас сюда?

– Забота о вас. Отец мой гневается. Самовольная помолвка…

– О которой он узнал так скоро!

– Да, но не от меня, – возразил Эллак. – Я догадался о ней там, в лесу, у источника Фригги и, вернувшись домой в лагерь царя, был встречен его гневным возгласом: «Вот тебе твои верные и послушные союзники, за которых ты вечно заступаешься! Король Визигаст просватал свою дочь за принца скиров, не спросясь меня, против закона!» – «Откуда ты знаешь это?» – со страхом спросил я. – «Все равно, это тебя не касается, – отвечал он, – мне было это открыто в ночные часы. Я прикажу привести их сюда в цепях всех троих!»

Дагхар хотел было возразить, но Визигаст знаком удержал его.

– Я успокоил его, как мог, и уговорил не прибегать пока к насилию, поручившись за вас, что вы охотно явитесь к нему по его приглашению. Он проницательно посмотрел на меня со странным, доселе мне непонятным выражением лица, и отвечал: «Хорошо, пусть будет по-твоему. Я пошлю им приглашение. Ты прав: это благоразумнее, хотя ты, конечно, не знаешь, почему». – И он улыбнулся той злобной улыбкой, которая у него страшнее всяких грозных слов. Я тотчас же поскакал к вам навстречу посоветовать вам торопиться: опасно заставлять его ждать. И еще. Я хотел просить вас быть осторожными в лагере. Умерь свою горячность, отважный Дагхар! А ты, благородная королевская дочь, умерь свою гордость!

– Моя невеста так прекрасна, что она не может быть достаточно горда! – воскликнул Дагхар.

Эллак глубоко вздохнул.

– Жениху незачем говорить мне это. Она имеет право быть гордой, как богиня. Но все-таки повторяю, на этот раз неправы вы, король и принц, а повелитель гуннов прав. Я даю вам добрый совет. Не все сыновья Аттилы расположены к вам.

– Почему? – спросил Визигаст.

– Они знают, что Аттила не любит германцев. И насколько я держу сторону германцев, настолько же они возбуждают его против них. И он охотнее слушает их, нежели меня… Зато он очень привязан…

– К злому мальчишке Эрнаку и чудовищу Дженгизицу! – вскричал Дагхар.

– Горе нам, когда они будут править нами, – прибавил Визигаст.

– Этого никогда не будет! – рассмеялся Дагхар. Эллак смерил его строгим взглядом.

– Почему не будет, безрассудный юноша?

– Потому что прежде… потому что еще раньше…

– Молчи, Дагхар! – вмешался король. – Потому что мы будем просить Аттилу при разделении царства между его наследниками, – а ведь у него больше ста сыновей! – чтобы нас, германцев, он отдал бы тебе…

– Вот этого так не будет! – покачал головою Эллак. – Братья позавидовали бы такой большой доле для меня! Да, кроме того, Дженгизиц уже выпросил себе у царя некоторых из ваших племен.

– Зачем? – спросил Визигаст. – Ведь он ненавидит нас?

– Именно поэтому Аттила и согласился на его просьбу.

– Горе народам под его владычеством! Он бесчеловечен! – произнес король.