Читаем Аттила полностью

И вот, пока Нанниен, учитывая переменчивость военного счастья, полагал, что необходимо подождать с решительными действиями, Маллобавд, увлеченный, что было в его характере, боевым пылом, не вытерпел задержки и напал на врага.

С той и с другой стороны грозно зазвучали трубы, и в первый раз завязалась битва по сигналу трубачей при Аргентарии. Множество стрел и метательных копий неслось с той и другой стороны и поражало многих насмерть.

Но когда бой уже разгорелся, наши солдаты, увидев, что неприятель значительно превосходит их числом, стали уклоняться от открытой опасности и рассеялись по тесным, заросшим деревьями тропинкам, как кто мог. Вскоре, однако, они выстроились уже с большей уверенностью. Дальний блеск и мерцание оружия вызвали у варваров ложное опасение, что подходит сам император.

Внезапно они повернули и, время от времени оказывая сопротивление, чтобы ничего не упустить в крайности, потерпели такое поражение, что из вышеуказанного числа не более пяти тысяч, как полагали, ушло под прикрытием густых лесов. В числе многих смелых и храбрых людей, которые тут пали, был и царь Приарий, зачинщик этой истребительной войны.

Эта удача увеличила еще больше уверенность в себе Грациана, и, начав уже свой поход в восточные страны, он повернул налево, незаметно перешел через Рейн, решив в доброй надежде истребить, если будет благоприятствовать счастье, все это вероломное и охочее до волнений племя.

Один вестник за другим сообщали об этом лентиензам. Пораженные бедствиями своего племени, почти уничтоженного, и внезапным прибытием императора, лентиензы не знали, что им предпринять, так как не предоставлялось никакой, хотя бы краткой, отсрочки ни для сопротивления, ни для каких бы то ни было предприятий. Они стремительно отступили по труднопроходимым тропинкам в горные местности и, стоя кругом на крутыхутесах, всеми силами охраняли свое имущество и семейства, которые привели с собою.

Чтобы справиться с представившимся затруднением, решено было выбрать из каждого легиона по пятьсот человек, хорошо проверенных в боевых трудах, и штурмовать эти высоты. Настроение людей поднимало особенно то обстоятельство, что император был постоянно на виду у всех в передних рядах, и они старались взойти на высоты, исполненные уверенности, что если им удастся взобраться на горы, то уже без всякой борьбы они захватят варваров, как добычу на охоте. Но начавшееся около полудня сражение затянулось, и его прекратил ночной мрак.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище
Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище

Настоящее издание посвящено малоизученной теме – истории Строгановского Императорского художественно-промышленного училища в период с 1896 по 1917 г. и его последнему директору – академику Н.В. Глобе, эмигрировавшему из советской России в 1925 г. В сборник вошли статьи отечественных и зарубежных исследователей, рассматривающие личность Н. Глобы в широком контексте художественной жизни предреволюционной и послереволюционной России, а также русской эмиграции. Большинство материалов, архивных документов и фактов представлено и проанализировано впервые.Для искусствоведов, художников, преподавателей и историков отечественной культуры, для широкого круга читателей.

Георгий Фёдорович Коваленко , Коллектив авторов , Мария Терентьевна Майстровская , Протоиерей Николай Чернокрак , Сергей Николаевич Федунов , Татьяна Леонидовна Астраханцева , Юрий Ростиславович Савельев

Биографии и Мемуары / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное
Актерская книга
Актерская книга

"Для чего наш брат актер пишет мемуарные книги?" — задается вопросом Михаил Козаков и отвечает себе и другим так, как он понимает и чувствует: "Если что-либо пережитое не сыграно, не поставлено, не охвачено хотя бы на страницах дневника, оно как бы и не существовало вовсе. А так как актер профессия зависимая, зависящая от пьесы, сценария, денег на фильм или спектакль, то некоторым из нас ничего не остается, как писать: кто, что и как умеет. Доиграть несыгранное, поставить ненаписанное, пропеть, прохрипеть, проорать, прошептать, продумать, переболеть, освободиться от боли". Козаков написал книгу-воспоминание, книгу-размышление, книгу-исповедь. Автор порою очень резок в своих суждениях, порою ядовито саркастичен, порою щемяще беззащитен, порою весьма спорен. Но всегда безоговорочно искренен.

Михаил Михайлович Козаков

Биографии и Мемуары / Документальное