Аттила. Бич Божий

Валентиниан III был поражен подобной дерзостью. Он обратился за советом к благоразумному Аэцию, мнение которого таково: поскольку Аттила выдвинул формально обоснованные территориальные притязания, надо ответить ему сдержанно, дабы не было хуже. Гонорию срочно выпускают из монастыря и выдают замуж за военачальника Флавия Кассия Геркулана, любезную услугу которого пришлось как следует оплатить. Теперь Валентиниан мог направить Аттиле ответ: Гонорию никто не лишал свободы, к тому же она вступила в законный брак, вследствие чего союз с Аттилой, которому Валентиниан был бы так рад, невозможен; кроме того, по римским законам Империя является неделимым владением, и женщины могут осуществлять только регентство, не имея права на земельную собственность.

Получив ответ, Аттила вновь собрал свой Совет, и хохот там стоял такой, какого не было и на прошлом заседании.

IX БИЧ БОЖИЙ

Несомненно, Аттила разыгрывал фарс. Но он не стал бы ломать комедию просто так.

Прежде всего, он как бы не заметил надменного ответа императора Марциана. Большинство современных историков тем не менее полагают, что отказ от выплаты дани и бряцанье железом произвели сильное впечатление на вождя гуннов и вынудили отказаться от дальнейших притязаний.

Однако это было не похоже на Аттилу. Слова Марциана — всего лишь слова. Новый император в то время был не сильнее своего предшественника. Марциан, умелый организатор и военачальник, доблестный и уважаемый человек, был все же более опасным противником, но ему требовалось время, чтобы восстановить порядок и в армии, и при дворе. Нет сомнения, что завтра он наберет силу. Сегодня Аттила еще сможет ценой кровопролитного сражения овладеть Константинополем, но завтра, когда Марциан усилит городские укрепления и перегруппирует легионы, победа станет куда менее вероятной. Гунном в этом отношении руководил не страх, а скорее мудрая расчетливость. Пускай Марциан поверит, что его резкий тон охладил пыл врага. Пускай он порадуется, что Аттила найдет другие цели, и не станет препятствовать гуннам. Когда с другими делами будет покончено, тогда и только тогда Аттила, еще более могущественный после новых побед и новых союзов, рассчитается с гордым императором.

А кроме того, бездействие Аттилы в отношении Марциана могло бы ввести в заблуждение Валентиниана III и — хотя и менее вероятно! — самого Аэция. Не ослабла ли воля, направлявшая гуннов в их завоеваниях? Не одряхлел ли племянник Роаса? Не надорвался ли под бременем захваченной власти? Не предпочел ли он дипломатическую возню превратностям войны? Может, жесткий тон станет для Запада столь же действенным средством, что и для Востока? Помечтайте, помечтайте!..

Фарс продолжался. Констант направляется в Равенну с новым посланием для Валентиниана III: Аттила отлично понимает, что, будучи замужем, принцесса Гонория не может принять ранее сделанное ей лестное предложение; он рад, что она счастлива и свободна; он возвращает императору полученное от нее письмо и кольцо, которое он с того времени носил на пальце! Единственное, что его печалит, так это невозможность в силу сложившихся обстоятельств стать зятем римского императора. Но что тут поделаешь? Ничего, не так ли? Вождь гуннов просит принять серебряный меч с чеканной рукоятью, переданный с гонцом, и заверяет, что во всем мире у императора нет столь преданного друга, как Аттила! Впрочем, в ближайшее время он получит тому доказательство.

Валентиниан в восторге показывает письмо Аэцию: «Смотрите, как вы заблуждались, уверяя меня, что мне следует вести дипломатические переговоры с этим варваром. Вот как надо обходиться с ним!» У Аэция послание гунна не вызвало доверия, и он решил выяснить, что может скрываться за этой игрой. Он открыто спросил Константа, но тот ответил: «Я ничего не знаю. Думаю, что Аттила просто развлекается». — «Именно это меня и тревожит: его развлечения добром не кончаются».

Аэций лично занялся усилением дунайских и рейнских укреплений, с трудом получив согласие императора: «Если вы полагаете, что это необходимо, я не буду вам препятствовать».

Тем временем Валентиниан III принимает очередного гонца от Аттилы.

Дело заключалось в следующем: Теодорих I, вестгот, правящий в Аквитании, обещал гуннам выдать дезертиров и не сдержал слова; он обещал заключить договор о дружбе и обманул; кроме того, Аттила располагает доказательствами его происков, имеющих целью отвратить других готов от союза с гуннами; он пытался даже поссорить его с гепидами!

И вообще, кто такие эти вестготы? Мразь, разбойники, паразиты! Им совсем нельзя верить. Аггиле известно, что Теодорих, вместо того чтобы мирно пользоваться радушным гостеприимством Римской империи, готовит новые набеги, ищет поддержки у варваров за границами Империи и в ней самой, плетет заговоры против власти и самой жизни императора.