Аттила. Бич Божий

Аттила ошибался, считая, что галлы, в большинстве своем враждебные власти римлян, откажутся встать на защиту Империи. Но галлы, которые действительно мечтали положить конец владычеству римлян, стремились сами решить свою судьбу при поддержке расселявшихся на их землях варваров, чуждых дикости гуннов, и не хотели подставить шею под ярмо еще более тяжкое, чем прежде. Борясь с Римом, они в то же время с неменьшей охотой защищали восточные границы Империи. Лучший из «римских» легионов, выставленный Аэцием против гуннов, больше чем на три четверти состоял из галлов.

Аттила ошибался, доверяя Евдоксию и рассчитывая на помощь багаудов. Настоящие багауды, поднимая мятеж против галло-римского «порядка», хотели видеть Галлию единой и свободной и не были намерены вырывать ее из рук Западной Римской империи лишь для того, чтобы передать ее под власть другой империи, какой бы она ни была.

Он ошибался, полагая, что франки, бургунды и даже вестготы рано или поздно присоединятся к нему в надежде на поживу. Но они и так уже были, на разных условиях, «федератами» и, наблюдая ежедневно растущую слабость Римской империи, знали, что время работает на них, а потому в подавляющем большинстве не желали помогать кому-то еще, какими бы обещаниям их ни пытались прельстить.

Наконец — и это очевидно всем, — Аттила избрал Галлию потому, что она, несмотря на мятежи и раздоры, была богатой, желанной страной, манившей к себе завоевателя, которого в походе не сопровождало организованное интендантство.

Несмотря ни на что, в V веке Галлия была довольно процветающей страной, намного богаче дунайских провинций, византийских земель и даже самой Италии. Ее плодородные земли притягивали беглых колонов, свободных крестьян и трудолюбивых багаудов. В многочисленных шахтах и каменоломнях добывалось необходимое сырье, хорошо оборудованные мастерские работали даже на экспорт. Производство предметов обихода и роскоши было развито более, чем где бы то ни было. Торговля процветала, а цены, несмотря на алчных и своевольных римлян, оставались невысокими. Купцы из Галлии путешествовали по всему цивилизованному миру, добираясь до его самых отдаленных уголков. В Галлии выросли такие города, как Бордо, Тулуза или Ле-Ман, которые сегодня считаются одними из самых красивых именно потому, что в свое время подверглись ужасным разрушениям и омолодились, похорошели в процессе восстановления. И повсюду: в монастырях, поместьях, в густо населенных городах — ремесленники, ремесленники, ремесленники…

Варвары уже давно обосновались на этих землях. Они никак не ожидали, что встретят в Галлии такое благополучие, несмотря на все обрушившиеся на нее беды. Эти кочевые народы нашли здесь цивилизацию, административную организацию, основанную преимущественно на власти епископов, открыли для себя то, что может дать оседлая жизнь, мирная эволюция без головокружительных скачков и падений, без жестокой ломки и бесконечных перемен.

В Галлии уже сложилась определенная административная организация, романизированная галльская или галлизированная римская. Оставаясь еще достаточно сырой, она тем не менее была гораздо лучше отлажена, чем та, что Аттила пытался установить в своей империи, хотя бы в силу своего несравненно более длительного существования. Тут — города под управлением наместников и чиновников, деревенские общины, хутора свободных крестьян с устоявшимися традициями, крупные поместья, ярмарки с особым статусом, профессиональные цехи чеканщиков монет, перевозчиков и шахтеров; обители и братства, лавки с привилегиями для иноземных купцов! И конечно же монастыри, богатые, почитаемые, добывающие хлеб в поте лица своего, и епископы, католические или арианские, игравшие не последнюю роль в административном управлении.

Вкусив новой жизни, варвары не хотели быть вытесненными или просто потесненными новыми пришельцами, равно как и получить новых конкурентов в борьбе за свободные земли. Аттила хотел явиться освободителем, а был воспринят как конкурент или смутьян. Ну а христианское население Галлии — по крайней мере, в большинстве своем христианское — не желало склониться перед Бичом Господним в смиренном ожидании кары за грехи.

Аттила понял свои ошибки очень быстро, но все равно слишком поздно. Допустив, если не санкционировав преступные деяния в отношении епископов, он впоследствии сделал все возможное, чтобы загладить вину перед ними и привлечь их на свою сторону.

Можно было бы лишь подивиться бездействию Аэция в то время, когда Аттила открыто готовился форсировать Рейн, если не знать, что он сам тогда затевал.

Пока воины Аттилы рубили вековые дубы в Герцинском лесу и строили мосты через Рейн, а также, для большей уверенности, разных размеров барки, Аэций гостил в Оверни у своего старого боевого друга Флавия Марцелла Авита.