Аттила. Предводитель гуннов

Что касается легенды о ней, то я хочу привести лишь ту ее часть, которая касается упоминаемых событий. «До Парижа дошли известия, – говорит Вораген, в чьем чудесном изложении до нас дошли ранние жития святых, – что Аттила, король преступного сброда гуннов, собрался опустошить и уничтожить часть Франции и подчинить ее себе. Богатеи Парижа, полные ужаса, для надежности разослали свое добро по другим городам. Святая Женевьева предупреждала и убеждала добрых женщин города, что они должны пребывать в постах и молитвах, ибо только так могут смягчить гнев Господа нашего и спастись от тирании врагов, как в свое время сделали святые женщины Юдифь и Эсфирь. Подчинившись ей, они провели в церкви множество долгих дней в непрестанных постах и молитвах. Она сказала богатеям, что те не должны были ни прятать свои богатства, ни отправлять их из Парижа, потому что и другие города, где, как они надеялись, их добро будет в большей сохранности, будут разрушены и разграблены, но по милости Божьей Париж не потерпит урона. Но ее слова были встречены с презрением, и кое-кто стал говорить, что пришло время появления ложных пророков и не стоит ли ее утопить или забить камнями. И пока раздавались эти угрозы, в Париж по воле Божьей после кончины святого Германа прибыл архидиакон Оксера, и, когда он понял, что и Женевьеве грозят смертью, он пришел к ним и сказал: «Почтенные господа, ради Бога, не делайте этого, потому что святой Герман свидетельствовал – та, о которой вы говорите, избрана Богом еще во чреве матери и вот, смотрите, его письмо, в котором она поручена его молитвам». Когда буржуа услышали эти переданные им слова святого Германа и увидели письмо, они изумились и, боясь Бога, оставили свои злобные намерения и с тех пор не повторяли их. Так Господь наш уберег ее от беды, и ее апостольская любовь уберегла Париж – тиран не пошел на него, да восславится Господь и Святая Дева».

Это, как я говорил, и есть самый характерный и удивительный эпизод обороны. Париж не только не пал, он даже не подвергся нападению. Аттила уже пресытился разрушениями и грабежам и теперь должен был всецело заняться нападением на вестготов, что стояли южнее, поскольку путь ему преграждал Рим и Аэций, угрожавшие всей его кампании. Его план заключался в том, чтобы нанести поражение вестготам прежде, чем придется столкнуться с Аэцием, когда тот выйдет из пределов Италии. В силу этих соображений он с основной частью войска отошел от Меца, прошел через Тулузу и Реймс, которые полностью опустошил, через Труа и Сане, оставшиеся целыми лишь потому, что он спешил, и через Солонь, занятую его союзником Сангибаном, королем аланов. Оттуда он двинулся прямиком на Орлеан. Этот поход занял целый месяц. Он оставил Мец в начале апреля и появился перед Орлеаном в первые дни мая.

Орлеан стоял на самой северной точке, куда доходила Луара, большая река, которая делила восток и запад Галлии на северную и южную части. Именно в его окрестностях так часто решалась судьба Галлии – достаточно вспомнить лишь самый известный эпизод: штурм Орлеана Жанной д'Арк, – и не стоит удивляться, что он сыграл свою роль и во времена Аттилы. С незапамятных времен, еще до начала истории, Орлеан считался важным торговым городом, поскольку стоял не только на одной из самых больших рек Западной Европы, но и, как я говорил, был проходом к болотам, что лежали с севера и юга. Никто не мог пройти мимо него, по крайней мере, незаметно. В древности он был известен под именем Генабум, и именно здесь созрел и вспыхнул крупный мятеж, едва не покончивший с Юлием Цезарем, который сжег город до основания. Позже он снова поднялся, раскинувшись по северному берегу реки, а с южным его соединял большой мост. Восстанавливаться после пожара он стал без промедления, но не вернул себе прежний величественный облик, как можно было ожидать, потому что в самом деле понес серьезный урон в ходе войны. Но в 272 году во времена Аурелиана он, восстановленный, был уже обнесен стеной и по такому случаю принял имя этого императора. Времена для этого великого города, к сожалению, изменились, когда Аттила вторгся в Галлию. Ясно было, что город превратится в руины, и отцы города, полные страха, наблюдали за приближением гуннов. Все же город подготовился к обороне. Первый прямой штурм был предпринят Сангибаном, королем аланов и союзником Аттилы, который потребовал впустить его за стены города. Орлеан отказался и запер ворота. В то же самое время он послал своего епископа (и это важно, чтобы представлять себе истинное положение дел с правлением в Галлии, а также факты, касающиеся Реймса и Парижа) на юг, который еще оставался римским, в Арль, чтобы узнать, когда можно ждать прихода на помощь Аэция и как далеко могут продвинуться вестготы, – не только ради защиты самих себя, но и ради противостояния общему врагу.