Аттила. Предводитель гуннов

Это действие ярко характеризовало начало правления Аттилы и его личность. Мы можем предположить, что в то время ему было где-то между тридцатью и сорока годами и, как младший, он всегда подчинялся своему брату Бледе, которого вскоре убил. О месте его рождения нам ничего не известно, но можно предположить, что оно как-то связано с Волгой, потому что одно из древних названий этой реки было Итиль. Но вырос Аттила на Дунае и здесь учился владеть оружием, может быть, в компании молодого Аэция, который был римским заложником Роаса – придет день, когда именно он нанесет поражение Аттиле. В поисках изображения Аттилы нам с сожалением придется признать, что никто из современников не оставил его. Приск сообщил, что Аттила был невысок ростом, но мощного телосложения, с большой головой, маленькими и глубоко посаженными глазами, редкой бородой, приплюснутым носом и смуглой кожей. «Он был горделив поступью, бросал по сторонам быстрые взгляды; самими телодвижениями обнаруживал высоко вознесенное свое могущество». Его быстрая речь так же, как и его поступки, отличались внезапностью и жестокостью, но, хотя, начав войну, он оставлял после себя сплошные руины и брошенные для устрашения тысячи непогребенных трупов, к тем, кто покорялся, он проявлял милосердие или, по крайней мере, щадил. Одевался он просто и чисто, еда его была такой же неприхотливой, как и одежда, и подавалась на деревянных блюдах; характер Аттилы резко контрастировал с присущим ему варварским сумасбродством. Как бы там ни было, он был варваром с инстинктами дикаря. Постоянно пьяный, он овладевал женщинами с яростной страстью, каждый его день был отмечен жертвами. Он не признавал никакой религии, но окружал себя колдунами и магами, потому что был очень суеверен. Как военачальник, он редко присутствовал на поле боя, предпочитая командовать, а не вести своих воинов в бой, и отдавал предпочтение дипломатии перед военными действиями. Его самым надежным оружием была уклончивость. Он мог годами обсуждать какой-то вопрос и без устали, не теряя терпения, принимать посольства от Феодосия. Он играл со своими жертвами, как кот с мышкой, и нередко случалось, что покупал победу, а не одерживал ее. Он знал, что его угрозы действовали куда сильнее, чем действия, и фактически играл с империей, которой было что терять, весьма напоминая этим Бисмарка, который тоже играл с Европой. Как и у Бисмарка, его заботой было создание империи. Его идеей, которой, может быть, придерживался и Роас, было создание Северной империи, Гуннской империи, противостоящей Римской. Она должна была возникнуть к югу от Рейна и Дуная. С этой целью он и хотел объединить под своей властью различные варварские племена и народы – как и Бисмарк хотел под прусским мечом объединить различные германские народности. Аттила хотел быть императором севера, так же как римский император владел югом.

Делом жизни Феодосия было предотвратить реализацию этого замысла, и он немедля разорвал Маргусский договор, чтобы добиться этого. Его эмиссары попытались привлечь к империи племя, которое заняло место аланов на Дону. Их вождь опасался потерять независимость и совершил непоправимую глупость – рассказал Аттиле о заговоре римлян. Гунны явились во главе огромной армии, и Аттила подчинил всех варваров в этих местах и скоро стал властителем новой империи, протянувшейся от Северного моря до Кавказа и от Балтики до Дуная и Рейна, империи, которую по протяженности можно было сравнить с Римской.

Стремясь к достижению этой цели, Аттила продемонстрировал две свои основные черты: суеверие и жестокость.

Похоже, что древние скифы, обитавшие к востоку от Карпат, считали идолом и, может, даже богом обнаженный меч. Его погребали рукояткой в земле, а острие смотрело вверх. По прошествии веков этот культ был полностью забыт, но, когда какой-то гунн увидел, что его мул захромал, и убедился, что у него рана на ноге, он в поисках причины ранения пошел по кровавому следу и нашел в гуще травы такой меч. Он принес находку Аттиле, который радостно принял ее как дар небес и знак владычества над всеми народами земли.

Другой эпизод говорит о его жестокости. Создавая свою империю, Аттила конечно же обрел много врагов и вызвал острую ревность даже среди членов своего собственного рода. Во всяком случае, он не мог без раздражения вспоминать, что ему приходится делить трон с Бледой. С присущей ему хитростью он нашел, как избавиться от него. Бледа был обвинен в предательстве, возможно, в сговоре с Феодосией, и Аттила казнил своего брата или приказал его убить. Теперь он один стал владыкой варваров, представ лицом к лицу с Римом.

Глава 3 Аттила и Восточная империя