Аттракцион мусорного ведра

Я насыпала Маусу еду и пошла в гостиную, чтобы поваляться на диване с книжкой в руках. Зная, что впереди предстоит долгожданный отдых, я купила вчера шесть новых детективов, чтобы приятно провести отпуск в их обществе. У входа в комнату меня застал громкий стук во входную дверь. Вздрогнув от неожиданности, я нехотя поплелась открывать дверь нежданному посетителю.

– Привет, – в дверном проеме лучезарно улыбался Макс.

– Как ты тут оказался? – опешила я. – И почему у тебя телефон не доступен?

– Разрядился наверно, – беззаботно пожал он плечами. – Принимай гостей.

– Проходи, – радушно пригласила я, отступая в сторону.

– Мама, бабушка, заходите, – крикнул Максим, повернув голову за плечо.

– Какая мама? – округлила я глаза.

– Моя.

– В смысле? – меня всю передернуло.

Я вспомнила нашу первую и пока единственную встречу с родственниками Макса. Мы зашли пообедать в кафе и неожиданно наткнулись там на его маму и бабушку. У меня нет сил, не то что бы описывать, а даже вспоминать ту встречу. Скажем так: родственники у Максима специфические. Моего терпения вряд ли хватит, чтобы выдержать с ними еще одну встречу.

– Ты зачем их с собой взял? – прошипела я, нервно поправляя домашнюю футболку.

– Как? А куда им деваться? – посмотрел он на меня в упор.

– Что значит куда деваться? У меня тут, что парк развлечений? Если не знал, куда их сводить, то мог бы спросить совет, я бы тебе порекомендовала какой-нибудь музей или выставку, – разозлилась я.

– И что им жить теперь в музее? – поджал губы Максим.

– Что значит жить? – опешила я.

Макс на секунду задумался и поинтересовался:

– Ты слушала, о чем я тебе говорил по телефону?

Я на мгновение замялась и призналась, опустив глаза:

– Нет.

– И что нам теперь делать? Нам жить негде, – огорошил он меня.

– Что значит жить негде? – подпрыгнула я.

Оказалось, что ночью их квартиру затопили соседи сверху, у которых прорвало трубу. Дома у них никого не оказалось, и пока Максим решал проблему, его квартира постепенно превращалась в аквапарк. Кто сталкивался с подобной проблемой, тот понимает, как это сложно. Теперь, чтобы сделать ремонт, потребуется минимум месяц, а поддаться беднягам некуда. Макс хотел снять номер в отеле, но его мать, Феодулия Марковна, наотрез отказалась, и тогда он позвонил мне. Я же, не подозревая ни о чем плохом и нежась в теплой постельке, сквозь сон радушно согласилась поселить нежданных гостей у себя. Теперь Макс, Феодулия Марковна и Перпетуя Арнольдовна – бабушка Максима, со всеми своими вещами стоят на пороге моего дома, и ждут, когда я пропущу их внутрь. Худшего отпуска представить просто невозможно. Лучшее бы я не отстаивала у начальства свое право на летний отпуск и согласилась на отдых в ноябре. Вот только сожалеть об этом поздно.

Кто не знаком с родственниками Максима поясню: его мама женоненавистница и считает, что все представительницы прекрасного пола должны стоять в нескольких метрах от ее замечательного сына. Единственное что она допускает возможным, это связи на стороне, но никак не предполагаемое сватовство. Доказывать ей, что между нами с Максом нет ничего кроме дружеских отношений бесполезно. Она воспринимает меня как самого опасного врага и готова испепелить взглядом.

Бабушка Максима не имеет ничего против моего общества, но один только ее вид повергает меня в ужас. В первую нашу встречу она шокировала меня зеленым ирокезом обрамленным синими дредами. Одета Перпетуя Арнольдовна была в мини-юбку и косуху, держа в руках биту наперевес. А теперь скажите мне, что можно ожидать от такой женщины? Вот и я не знаю. Лучше бы ко мне в гости явился цирк с необученными крокодилами, чем это семейство. Я не против временно приютить Макса, но его родственники вызывают у меня судорогу и нервный тик.

Преодолев себя, я ослепительно улыбнулась и сказала приторно-медовым голосом:

– Добро пожаловать, гости дорогие.

Я отступила слегка от входной двери, пропуская их внутрь, и мысленно матерясь на всю катушку. Хорошо, что люди не умеют читать мысли друг друга.

– Хеллоу, детка, – улыбнулась мне Перпетуя Арнольдовна. Сегодня она была одета в ярко-розовое пышное платье на бретельках, длина которого была чуть выше колена. Волосы ее были завиты в крупные локоны и выкрашены в кислотно-розовый цвет с несколькими синими прядями. Я прикрыла глаза и пропустила ее вперед, освобождая путь Феодулии Марковне.

Мать Макса зашла внутрь, заглянула во все комнаты первого этажа и взвизгнула:

– И тут ты нам предлагаешь жить?

Она негодующе уставилась на Макса, даже не удосужившись поздороваться со мной.

– Мама, – с укором произнес Максим.

– Вас что-то не устраивает? – прищурилась я, ощущая, как внутри начинает подниматься злость.

– Да, – уперла она руки в бока.

– И что же? – процедила я.

– Здесь невозможно жить, – заверещала она. – Практически нет мебели и грязно.

– Что значит грязно? – негодующе рявкнула я, вспоминая как вчера целый день делала генеральную уборку.

Феодулия Марковна провела пальцем по столешнице на кухонном столе и показала мне чистый палец.

– А это что? – спросила она с вызовом.

– Что?