Атын (СИ)

— Ты, дорогая, уже освоилась, я вижу? — спросил я её.

— А что там осваиваться. Служанками я и дома командовала. А здесь ещё проще. Только глупые они. Надо следить.

— Хорошо. Ты приготовь обед, я сейчас ещё кое-что сделаю, вернусь, перекусим. А где Ичил?

— Ичил еще не возвращался. Иди, работай. Потом всё расскажешь, что в этом доме делают.

На нужном мне уровне нашелся аппаратный зал, с уже работающим оборудованием. Наружу вела дверь. Я прошел на площадку с антеннами и восхитился. Удивительное зрелище Большой Степи. Отсюда, из поднебесья, я понимал всю суету нашей эпохи. Нет ничего – есть только небо, ветер и необъятные просторы. Сиреневая бездна пропасти тянула к себе мой взор, не долечил меня Курпатов. Хотелось распахнуть руки и полететь. Однако надо осмотреть, что здесь к чему. Нашелся перебитый, упавшим с вершины скалы камнем, кабель. Пришлось отвлечься от красот и ехать на самый низ, рыться в пыльных остатках кладовок в поисках замены. Хорошо, что громили аппаратуру и мало-мальски крупные вещи, а такие мелочи, как кабеля не порубили на куски. И то хорошо. Поднялся наверх, заменил кабель, очистил от мелких камней направляющие, по которым эта жуткая конструкция елозила.

Когда я вернулся в операторскую, то видно было, что обстановка радикальным образом переменилась. Заработали ещё пять панелей, типа ЦУП, ни дать, ни взять. Всё в работе, лишь по одному из экранов по левой стороне ползут красные строчки, все реже и реже, и, наконец, меняются на зелёные. Это я, оказывается, отремонтировал спутниковую связь.

У начальника связистов кабинет, всем кабинетам апартамент. С приемной. Даже горшки с засохшими цветами стоят. Но главные красоты оказались внутри. Во-первых, посреди кабинета стоит столик. Над столиком – маленький, диаметром сантиметров двадцати в диаметре глобус парит безо всякой подвески над серебристым массивным основанием со сферической выемкой в центре. Да ещё глобус медленно вращается. На нём – россыпи разноцветных точек – красных, синих, желтых, зелёных. Стильная вещь. Надо будет себе такой дома поставить. Действующая модель. В натуральную величину[35]. В смысле глобус в натуральную величину, а не планета. Хм. Три континента, много морей и океанов. Россыпи островов, наверное, с пальмами и голыми туземцами. Я хотел потрогать глобус руками, но наткнулся на невидимую преграду. Пошарил по ней, а это оказалось – кто бы мог подумать, особая проекционная система с тактильным управлением. Я завис за ней надолго. Можно было выбирать участок поверхности, увеличивать, уменьшать, получать справку по каждому из объектов. Но без моего словаря никак. Информации – вагон, но её надо осваивать и осваивать. Надо будет переступить через себя и еще раз нюхнуть мха Ичилового. Хоть от него и мерзкий отходняк, но зато всё сразу становится ясным.

Я устал и проголодался. Отправился в кают-компанию перекусить и отдохнуть. И вообще, от работы кони дохнут. Я немного удовлетворил своё шило в заднице и теперь, с чувством глубокого удовлетворения готов предаться неге и безделью.

Сайнара как раз к моему появлению собиралась меня идти искать. Ичил в мрачном виде, нахохлившись сидел на полу и что-то бурчал. Я забрался в душ, смыл с себя всю плесень, пыли прах, растерся жестким полотенцем и готов был уже съесть кусок мяса, грамм на триста. С устатку принял соточку на грудь, вкусил от щедрот местной машинерии. Подобрел, ободряюще похлопал Сайнару по руке.

— Ну, рассказывайте, как вы тут без меня прозябали, — начал я допрос.

Ичил ответил:

— Внизу всех убили. Давно.

Зная, что такое "давно", я даже не поинтересовался, когда. Другой вопрос, одновременно ли убили все друг друга, в пустыне и здесь. Или же разгромили базы по частям, а потом остатки недобитых пришельцев гоняли по степи. Впрочем, и это неважно. Что-то мои мысли не в ту сторону думают.

— Ты себе чего-нибудь полезного нашел? — спросил я Ичила.

— Нет там ничего. Все, что было, давно сгнило.

— Ну ничего, мы здесь еще пару дней пороемся, посмотрим по закуткам, может что найдём. Только сейчас отдохнём, я запарился лазить по лабиринтам. Сайнара, ты как?

— Нормально. Здесь синтезаторы получше, чем там.

Я разул глаза и увидел, что моя принцесса наряжена совсем иначе, нежели раньше.

— Ты выглядишь восхитительно, ми коразон. Тебе так замечательно идут эти одежды!

— Ты не обзывайся. Коразон – это еще что такое?

— Возлюбленная моя.

— Ну ладно. Тут всё хорошо.

— Пошли, отдохнем от трудов праведных и после посмотрим, что нам оставили в наследство предки. Ичил, у тебя твой мох остался еще?

— Осталось чуть-чуть. Ты камлать будешь? С машиной разговаривать?

— Да. Пока иначе не удаётся. Только Сайнара может разговаривать с ними просто так. А ты сходи, прими душ, да возьми себе чистую одежду. От тебя могилой несёт

— Хорошо. Отдохнем и поработаем.

ГЛАВА 32

После сиесты мы подались на этаж управления, поближе к руководству. Когда мы вломились в кабинет, то первым делом Сайнара увидела вращающийся глобус:

— Ах, какая прелесть, — застонала она, — что это такое, Магеллан?