Аудитор. Возвращение

– Майкл, дорогой, иди же ко мне! Тут совсем неопа… – на этих словах она поползла вниз. Предательница-ветка выскользнула из руки и, потеряв опору, тело Мэри устремилось по склону, будто бобслейные сани. Но девушке повезло, мягкая трава послужила прекрасной страховкой от ушибов, а от низких веток она умудрилась ловко увернуться. Девушка даже закричать не успела. Да и зачем, все ведь обошлось – она сидела на дне оврага и не могла придти в себя, то ли от падения, то ли от красоты, которая открылась ее глазам. Небольшая речушка струилась по легким перекатам. Вода была такая прозрачная, что казалось, будто в русло налили расплавленное золото – так идеально отражался в этом зеркале солнечный свет. Ивы полоскали свои ветки в светящемся потоке, а стайки слегка рассерженных вторжением уток сновали по речке взад и вперед.

– Уф! – довольно глядя по сторонам, Мэри перевела дух. – Какая же здесь красота! Не зря я спустилась… Майкл! Майкл! – что было силы в легких, закричала она.

Ей ответил тихий стон. Он раздался совсем рядом, так что руки и ноги у Мэри похолодели сразу. Она боялась пошевелиться. Даже посмотреть в ту сторону не решалась. Звук прекратился, и девушка решилась повернуть голову…

Она кричала так, что бедный Майкл, забыв про все предосторожности, оказался на дне оврага спустя всего лишь секунды две. Хочешь не хочешь, а экстрим бобслейного спуска пришлось испытать и ему. Едва придя в себя после такого приключения, он ползком бросился к своей девушке. То, что он увидел, повергло его ступор.

Мэри сидела на траве и по-прежнему боялась пошевелиться – на коленях у нее лежала голова лесного чудовища. Руками оно обхватило девушку за талию и держало так, чтобы та не посмела сбежать. При этом чудовище рыдало и причитало на чистом английском языке.

– Господи, девочка моя, красавица, какая же ты умничка, девочка, умничка… – и так без конца.

Сначала Майкл хотел врезать этому монстру по башке чем-нибудь тяжелым, но не успел – Мэри усиленно замотала головой, прося всем своим видом, чтобы он так не делал. Тогда он решил, что бессмысленно сидеть в овраге, надо звать помощь. Тем более что вид у «чудовища» говорил о ее крайней необходимости: следы побоев, истрепанная одежда, исхудавшее лицо и, похоже, недавняя рана на плече, плохо перевязанная какой-то тряпкой. Решено – исполняй! Вызвать службы спасения по телефону было очень просто, а вот добраться до дороги, чтобы встретить ее, – вовсе нет. Путь наверх оказался гораздо труднее спуска. Теперь из бобслеиста Майклу пришлось превратиться в альпиниста и ползти по склону, проверяя каждый уступ или ветку. Но молодой тренированный парень справился, вскоре он уже махал руками подъезжающим машинам и деловито объяснял спасателям, где и как лучше спуститься за пострадавшим.

Так Майкл и Мэри стали героями своего округа и попали бы на первые полосы местных газет, если бы не поломка печатного станка: случилась ужасная вещь – весь тираж был залит краской и поэтому уничтожен прямо в типографии. Влюбленные немного погрустили и вскоре забыли этот досадный момент, тем более что в качестве компенсации они получили маленький конверт. В нем не было письма, только определенная денежная сумма. О том, что пришел он издалека, свидетельствовало огромное количество марок. Докапываться они не стали, а на полученные деньги сыграли свадьбу и съездили на Бали, исполнив давнюю мечту Мэри.

Спасенный ими Джек Пибоди провел в реанимации три дня. После того, как стало известно, кто он такой, уход врачей и внимание прессы были ему обеспечены. Коллективный разум и желание миллионов людей сделать добро, так или иначе, победили – Джек Пибоди был на свободе. Высшими чинами было решено, что после выздоровления он предстанет перед комиссией, которая детально разберется в обстоятельствах этой истории и решит, правомерно ли возбуждение дела против так называемого террориста.

Когда Джек пришел в себя и смог членораздельно говорить, первым делом он потребовал телефон. Трясущимися пальцами с трудом попадал по клавишам, набирая номер Стаса Савельева.

– Сукин ты сын! – в трубке Стас услышал русские слова, произнесенные с до боли знакомым английским акцентом, который не изменили ни страдания, ни обстоятельства. – Только ты мог такое придумать, черт тебя побери!

– Ну, с чертом ты погорячился, – рассмеялся Стас. – А остальное – всегда пожалуйста! Но попрыгать ты нас заставил, конечно!

– Попрыгать? Зачем? – не понял Пибоди.

– Расслабься! Это я иносказательно, – опять рассмеялся Стас. Он едва сдерживался от слез радости, ведь удалось сделать практически невозможное.

– Понял тебя. Я за эти дни много о тебе услышал. И я хочу видеть тебя! – Пибоди тоже был растроган до слез.

– Тогда приезжай к нам – мы тебе тут быстро дело найдем! А то у вас я пока еще террорист! – Стас прощупывал обстановку.

– Нет, чего-чего, а связи у меня еще кое-какие остались. Теперь ты почти национальный герой, хотя до широких масс эта информация еще не доведена. Но скоро все будет о-кей, и ты сможешь приехать.

– Хорошо, так и сделаем.