Аудитор

Все шло своим чередом: речи, слезы, проход вдоль могилы, соболезнования родным и близким… Только Стас не сошел со своего места, он стоял, слегка раскачиваясь на пятках, не отводя взгляда от могилы. Церемония завершилась, люди потянулись к выходу с кладбища. Ленуся и Карпов, легонько подталкивая под локти Савельева, постарались пристроиться к хвосту процессии.

Чтобы выйти из состояния оцепенения, Стас буквально заставил себя снова взяться за работу. Но было заметно, что он двигается, говорит, совершает все необходимые действия на автомате, как робот – четко, просчитано, без эмоций. Через несколько дней после похорон в офисе Савельева раздался очередной звонок. Секретарша из приемной «СтаБиКо» сообщила главе «Фронды» о том, что ее босс хочет с ним встретиться. Личная безопасность ему при этом гарантирована.

– Вы предлагаете мне приехать к вам в офис? – спросил Стас.

– Нет. Василий Степанович пожелал, чтобы разговор состоялся в неформальной обстановке.

– Хорошо. Но у меня сегодня много дел, – слукавил Савельев.

– Много времени у вас эта встреча не займет. Посмотрите, пожалуйста, в окно.

Савельев исполнил эту просьбу. Прямо перед дверью его офиса стоял лимузин пронзительно черного цвета. Задняя дверка машины была предупредительно распахнута. Стас положил трубку и вышел на улицу. Он шагнул в салон и разместился на кожаном диванчике. Напротив него сидел Катин отец. Василий Степанович сделал большой глоток из горлышка бутылки и протянул стеклянный сосуд Стасу.

– Держи. Помянем Катюшу. Девятый день сегодня.

Несостоявшийся зять олигарха предложение принял. Он отхлебнул обжигающий напиток, поставил бутылку между колен и вопросительно посмотрел на своего визави.

– Спасибо, что принял мое приглашение. Не побоялся, – начал Василий Степанович.

– А я теперь ничего не боюсь, – глухо ответил Стас. – Все самое страшное со мной уже произошло.

– Ты не прав. У тебя еще вся жизнь впереди. И самое страшное, может быть, тоже. А вот со мной действительно приключилась непоправимая беда.

– Вы же сами во всем виноваты! – Савельев посмотрел прямо в глаза Катиному отцу.

– Слушай сюда, волчонок, – Василий Степанович вызов Стаса принял и взгляда не отвел. – Я волк матерый, так что могу тебя еще жизни поучить. В том, что произошло, никто не виноват. Никто из людей.

– А кто тогда?

– Судьба. Фатум. Рок. Предопределение. Называй, как хочешь.

– Вы хотите сказать, что от человека в этой жизни ничего не зависит?

– Не все так просто. Если человек попал в поток судьбы – его несет, и он действительно уже ничего поделать не может. Но в этом потоке встречаются развилки. Их иногда называют точки бифуркации. И в этих точках человек может выбирать, по какой стремнине ему плыть дальше. Сделал выбор – поворот, и опять от тебя ничего не зависит. До следующей точки бифуркации. И ты, и я, и Катя в разное время выбрали свои развилки, а потом нас увлекло одним мощным потоком. Вот и все.

– И что теперь?

– А теперь как раз время выбора подоспело. И моего, и твоего. Так что нам вместе решать.

– Раз вы такой матерый, вам первому слово, – Стас откинулся на спинку дивана.

– Хорошо, – Василий Степанович вытащил из кармана ароматную сигару, отрезал при помощи золотой гильотинки кончик коричневого цилиндра и закурил. – Так вот. Однажды ты лишил меня моей законной добычи…

– Это о каком таком законе вы говорите? – прервал олигарха аудитор.

– О том законе, по которому живут джунгли, бизнес и тайга. О законе силы. Так что это была моя добыча. Если хоть раз дашь слабину, позволишь вырвать кусок из пасти – тебя затопчут. И в джунглях, и в тайге, и в бизнесе. Как ты думаешь, что я должен был с тобой делать? – Василий Степанович выпустил кольцо сигарного дыма.

Савельев пожал плечами.

– Ты прекрасно все понимаешь. И когда принимал решение о начале операции – ты выбрал очень опасный поток. А когда сделал Кате предложение, то это тоже повлияло на твою судьбу. Именно благодаря выбору во второй точке бифуркации ты, в конце концов, и остаешься жить. Я знаю свою дочь… – Василий Степанович запнулся. – Точнее – знал. Неважно. Главное: она никогда не была легкомысленным человеком, а потому не стала бы выходить замуж за плохого, никчемного человека. Поэтому, господин Савельев, я считаю, что счеты между нами исчерпаны. Вы мне ничего не должны.

Стас, понимая, что разговор закончен, коротко кивнул и приподнялся с дивана, собираясь покинуть салон лимузина.

– Постой, парень, не торопись, – раздался за его плечом голос олигарха.

Стас обернулся. Василий Степанович протягивал ему руку. В ней был белый бумажный прямоугольник.

– Возьми. Здесь мой прямой телефон. Я всегда на связи. Мало ли что в жизни происходит, может, тебе как-нибудь пригодится.

Стас проводил взглядом рванувший с места лимузин. Из-за поворота выехала раздолбанная «Волга». Водитель оказался любителем ретро-музыки. «Люди встречаются, люди влюбляются, женятся…» – раздавалось из салона. Савельев тряхнул головой: «…мне не везет с этим так, что просто беда… Да, беда эта отняла тебя так жестоко, Катюша. Прости… Видимо, суждено мне сгореть на работе».