Читаем Аукцион полностью

– Хорошо хоть не храпит, – процедил сквозь зубы Заринов. – Боткин, не хотите провести с товарищем разъяснительную беседу?

– Никакого желания, – бесстрастно ответил глава Службы Безопасности.

– Негоже спать во время выступления Главы! – с укоризной посмотрел на Боткина Заринов.

Тот ответил немигающим взглядом бесцветных глаз.

– Зато не наболтает лишнего, – ответил он.

– Ясно. Что там с Лимпопо? – сделав вид, что не обратил на произнесенные слова никакого внимания, поинтересовался Заринов.

– Это какое к вам имеет отношение? – поинтересовался Боткин.

– Самое прямое. Мне очень интересно как наша Служба Безопасности разбирается с расхитителями государственного имущества. От этого напрямую зависит моя деятельность по проектам.

– Разбираемся. Там нарисовался новый фигурант. Или вернее фигурантка.

– Фигурантка, значит. Занятно! Все беды из-за любви, сказал однажды кто-то. А как насчет министерства здравоохранения? Что-то я не вижу нашу дорогую парочку. Уж министру экономического развития стоило бы послушать бюджетное послание.

– А вы не в курсе? Жаль, – отрезал Боткин.

– Их отправили в командировку, на экономический форум, – шепнул на ухо Заринову министр информационных технологий, товарищ Шпац. Третий за последние полгода. На этом посту не очень долго держались, надо сказать. Чересчур инновационная и ответственная должность была. От всех, кто ее замещал, ожидали быстрых чудес, которые отчего не происходили.

Заринов благодарно кивнул, но на министра не посмотрел. Все равно скоро поменяют.


– Ну, что вещал наш царь-то?

– Ничего нового. Все для протокола.

– Я все по тому же делу. Просят дать зеленый свет проекту. Фигурки уже на доске расставлены. Некоторое уже даже засуетились.

– Бросили псам кость?

– Как и было велено.

– Хорошо. Начинайте. Только не спеша. Сейчас параллельно готовятся события, без которых у этого спектакля не будет декораций.

– Спектакля, господин?

– Не важно. Ты свое место помни и не лезь дальше. Усек?

– Конечно, господин.

– Все, уйди с глаз. У меня и так сердце болит.

– За что болит-то?

– Как за что? За Родину, конечно. Пошел вон.


***

– Привет, – в трубке прозвучал усталый голос Валеры.

– О! Я думал, ты не позвонишь уже… – Алексей внутри очень обрадовался звонку. Наконец-то можно будет поговорить о деле! Вопросов-то осталось обсудить целую уйму…

– Да? А я должен был? – вполне откровенно удивился следователь.

– Ну… как минимум обещал перезвонить, – внутри Алексея все опустилось. Так же быстро, как возникла радость. Нехорошее чувство заскреблось на душе. – Кроме того, мы с тобой собирались кое-что обсудить по поводу совместного дела.

– Дело, – скептически процедил сквозь зубы Валера. – Вот у замначальника Перекопского района крутая иномарка последней модели. Откуда только? Непонятно. А ты говоришь, дело. Надо пару тракторов арендовать да сдать в субаренду. Думаю, это хороший вариант.

– Ты смотрел что-то по этому поводу? – нахмурился Алексей.

– Да. Когда-то. Ну, а что могло измениться? Ладно. Сегодня не спал из-за дежурства. Созвонимся.

– Пока, – последние слова Леша произнес уже безразличным гудкам.

Вот и поговорили за бизнес.


***

Написав очередной процессуальный документ, Алексей решил передохнуть и почитать новости в Интернете. Да, как и все остальные офисные работники в течение своих скучных часов в стеклянно-бетонных склепах бизнес-центров. Конечно же, все так делают, пускай говорят обратное.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Дети мои
Дети мои

"Дети мои" – новый роман Гузель Яхиной, самой яркой дебютантки в истории российской литературы новейшего времени, лауреата премий "Большая книга" и "Ясная Поляна" за бестселлер "Зулейха открывает глаза".Поволжье, 1920–1930-е годы. Якоб Бах – российский немец, учитель в колонии Гнаденталь. Он давно отвернулся от мира, растит единственную дочь Анче на уединенном хуторе и пишет волшебные сказки, которые чудесным и трагическим образом воплощаются в реальность."В первом романе, стремительно прославившемся и через год после дебюта жившем уже в тридцати переводах и на верху мировых литературных премий, Гузель Яхина швырнула нас в Сибирь и при этом показала татарщину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. А теперь она погружает читателя в холодную волжскую воду, в волглый мох и торф, в зыбь и слизь, в Этель−Булгу−Су, и ее «мысль народная», как Волга, глубока, и она прощупывает неметчину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. В сюжете вообще-то на первом плане любовь, смерть, и история, и политика, и война, и творчество…" Елена Костюкович

Гузель Шамилевна Яхина

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее