Аукцион на день Валентина (СИ)

Он любит меня в белом нижнем белье, может быть, потому что это то, в чем я была в наш первый раз, но я никогда раньше не надевала ничего подобного.

Он купил меня в День Святого Валентина на аукционе «Валентинов день». В тот день он лишил меня девственности и сделал своей. Затем, год спустя, в День Святого Валентина, мы поженились.

Да, Валентинов день — своего рода наш особый праздник.

У нас еще не было детей, хотя это, конечно, не из-за отсутствия секса. Валентайн трахал бы меня целыми днями, каждый день, если бы у него по-прежнему не было своего бизнеса, которым нужно было управлять, а у меня — своего.

Мягко улыбаюсь, когда думаю о второй части моего подарка ему на День святого Валентина.

Верный своему слову, он заключил сделку с Кармайклом, но как только срок их контракта истек, он вышвырнул его на обочину и с тех пор не имел с ним дел.

Вместо этого мой муж финансировал мое деловое предприятие. Это то, что трогает мое сердце. Я никогда не хотела, чтобы другая женщина оказалась в такой отчаянной ситуации, в которой оказалась я, поэтому основала свой собственный женский приют. Это место для женщин, испытывающих трудности и которым нужно где-то остановиться, пока они не встанут на ноги, чтобы им не приходилось прибегать к продаже своего тела — или девственности — отморозкам, просто чтобы свести концы с концами.

Конечно, я бы ничего не изменила в своем прошлом. В конце концов, именно так я встретила своего Валентайна. Но даже если бы он не спас меня от ужасной ошибки на аукционе, я искренне верю, что мы нашли бы друг друга, потому что он прав. Мы родственные души, и наши сердца были бы вместе, несмотря ни на что.

Судьба свела бы нас вместе.

Я выхожу на балкон, и мое сердце тает от представшей передо мной картины.

Он выложился по полной. Все пространство освещено свечами с ароматом роз. Я чувствую, как опьяняющий аромат окутывает меня. Лепестки цветов разбросаны по белой скатерти и балкону. Шампанское стоит во льду.

И мой муж, выглядя потрясающе красивым в своем сшитом на заказ костюме, хотя пиджак он отложил в сторону, а рукава закатаны, открывая предплечья.

Боже, никогда бы не подумала, что буду испытывать слабость к мужским рукам, но за руки моего мужа можно умереть. Мне нравится в нем все.

— Вот и она, — говорит он, направляясь ко мне, в его глазах читается признательность, когда он окидывает взглядом мою фигуру. Боже, я никогда не устану видеть любовь и обожание в его глазах, когда он смотрит на меня вот так. — Моя прекрасная маленькая женушка.

— Мой красавец муж, — отвечаю ему в ответ и наклоняю голову, чтобы принять его поцелуй.

Он, не теряя времени, раздвигает мои губы и жадно целует меня, пожирая мой рот и заставляя меня дрожать после его поцелуя.

Он замолкает достаточно надолго, чтобы мы могли перевести дух. Мы оба потрясены поцелуем, наши лбы прижимаются друг к другу, пока мы пытаемся отдышаться.

Наконец, он стонет:

— К черту, — прежде чем подхватить меня на руки.

Я обвиваю ногами его талию и прижимаюсь к нему, все остальное стерто на волне нашего внезапного желания друг к другу. Я слышу, как он расстегивает молнию на брюках, и стонет, когда его член высвобождается.

Влага наполняет мою киску в ответ, и я уже чувствую, как мой клитор пульсирует в предвкушении. С нами всегда так, мы мгновенно реагируем друг на друга.

Мы настолько гармоничны, что кажется, будто мы — один человек, даже когда мы не соединены таким примитивным образом.

Пальцы Валентайна скользят под мое платье, чтобы стянуть трусики, а затем он замирает, встретившись взглядом с моей обнаженной, влажной киской. Он отстраняется и смотрит на меня широко раскрытыми, полными вожделения глазами.

Я прикусываю губу, сама наполовину обезумев от вожделения, когда чувствую, как его пальцы сильнее прижимаются ко мне.

Он отстраняется и смотрит вниз, издавая проклятие, когда его подозрения подтверждаются.

На мне белые кружевные трусики без выреза.

— Тебе нравится? — спрашиваю я его, голос хриплый.

— Я чертовски обожаю это, — рычит он, прежде чем начать быстро поглаживать мой клитор. — Ты точно знаешь, как свести меня с ума, не так ли, детка?

Мне не дают шанса ответить, потому что его губы обрушиваются на мои в мучительном, требовательном поцелуе, как раз в тот момент, когда он входит в меня одним быстрым движением.

Я вскрикиваю ему в рот, крепче обхватывая его за шею.

Он стонет и перемещает губы к моей шее, чтобы облизать и пососать, освежая свою метку. Валентайну нравится оставлять метки на моей шее, а я совершенно не против этого. Мне нравится его собственнический настрой. Нравится видеть его отметины на себе и знать, что я полностью принадлежу своей второй половинке.

Он входит в меня, точно попадая в ту точку внутри, и моя голова откидывается назад с глубоким стоном.

— О боже, Валентайн!

— Черт, я не могу насытиться тобой, Вики, — стонет он мне на ухо. — Мне нужно чувствовать, как эта маленькая киска раскрывается навстречу моему члену каждую секунду этого гребаного дня.

— Да, — стону я, прижимаясь к нему всем телом, встречая его толчок за толчком, заставляя его входить еще глубже.