Аукцион на день Валентина (СИ)

— Конечно, — продолжает Кармайкл, — если хочешь ее, я мог бы отказаться от участия в аукционе в пользу частной сделки, но, боюсь, задатки за просмотр уже внесены. Эта часть не подлежит обсуждению.

Валентайн смотрит на меня сверху вниз с расстроенным выражением лица. По какой-то причине этому человеку, кажется, ненавистна мысль о том, что меня продадут, но если он так против всего этого, то почему вообще здесь? Я нервно прикусываю губу и отпускаю ее, когда вижу, как он пристально смотрит на меня, его ноздри слегка раздуваются.

— Вики, — шепчет он мое имя, и то, как мучительно он его произносит, заставляет меня поднять глаза и встретиться с ним взглядом.

Они задают мне безмолвный вопрос, и я чувствую, как мое сердце бешено колотится в груди. Как это возможно, что я могу общаться без слов с этим человеком, которого едва знаю?

Я знаю, о чем он меня спрашивает, и тот факт, что он, по крайней мере, спрашивает меня, — большее, чем я когда-либо ожидала получить на подобном мероприятии, поэтому ловлю себя на том, что просто киваю ему в молчаливом согласии.

Потерять девственность с этим мужчиной, моим странным спасителем, было бы намного лучше, чем любая из существующих альтернатив.

На самом деле, то, что именно он возьмет меня, внезапно кажется более правильным, чем что-либо еще, что я когда-либо чувствовала за всю свою жизнь.

Глава 4

Валентайн

ШОКОЛАДНЫЕ ЛОКОНЫ ВИКИ красиво подпрыгивают, когда она слегка кивает мне в знак согласия. Мое сердце готово выпрыгнуть из груди от великодушия того, что я собираюсь сделать.

Я поворачиваюсь к Кармайклу:

— Хорошо. Чего ты хочешь? — Я говорю ему, не прилагая никаких усилий, чтобы скрыть жесткие нотки в своем голосе, хотя подозреваю, чего именно он хочет…

Я убеждаюсь в своей правоте, когда он без колебаний отвечает:

— Сделку. Я хочу, чтобы условия были 60/40. — Уверен, что шестьдесят процентов будут в его пользу.

Я стискиваю зубы. Он пользуется ситуацией, и мы оба это знаем, но я слишком рано проявил нетерпение. Когда я поднялся на сцену и перекинул Вики через плечо, стало совершенно очевидно, что она для меня не безразлична.

А Кармайкл мастер вынюхивать слабые места и использовать их по максимуму.

Однако сейчас не время для переговоров, поэтому натянуто киваю головой, соглашаясь на его условия.

Коварная, скользкая гребаная змея. Ему лучше всего насладиться этой сделкой, потому что я гарантирую, черт возьми, что он никогда больше ничего от меня не получит.

Победоносная ухмылка, появляющаяся на лице Кармайкла, вызывает у меня острое желание врезать ему по гребаной физиономии.

Я сжимаю кулаки, чтобы противостоять сильному желанию сделать это.

— Сначала мне нужно немного побыть с ней наедине, — рявкаю я.

Кармайкл поднимает брови, прежде чем покачать головой.

— Боюсь, я не могу этого сделать. Мы не можем допустить, чтобы ты сорвал ее вишенку до того, как зрители увидят.

Я стискиваю зубы от разочарования. Это вообще не входило в мои планы. Я просто хотел сначала поговорить с ней. Успокоить ее. Объяснить. Черт возьми, не знаю.

Вся эта ситуация безумна. Лажа сверх всякой меры. И я киплю от злости, что, черт возьми, ничего не могу с этим поделать. Я сильный и умный, но недостаточно, чтобы вытащить нас из этой ситуации, когда охранники стоят по стойке смирно, как часовые.

Я смотрю вниз на крошечную фигурку Вики. Ее маленькая головка вздернута, она смотрит на меня широко раскрытыми испуганными глазами, и мое сердце сжимается в груди. Боже, я хочу ее, но не хочу, чтобы ее первый раз был таким испорченным.

Извращенцы будут наблюдать, как я беру ее.

Я нежно касаюсь ее руки и чувствую, как она дрожит, когда мы следуем за Кармайклом в предполагаемую общую комнату.

Я вздыхаю с облегчением, когда мы добираемся до общей комнаты. Все совсем не так, как я себе представлял. Я даже не знаю, почему это называется «общей» комнатой, потому что это больше похоже на будку вуайериста.

Мы заходим в помещение, похожее на спальню. Оно скудное, но роскошное, с красными атласными простынями и огромным матрасом. Весь периметр комнаты сделан из стекла — стекла, которое, как я знаю, является односторонним. Они позволят зрителям заглянуть внутрь, но с нашей стороны они кажутся ничем иным, как темными зеркалами. Мы не сможем увидеть никого из зрителей, и я, как ни странно, рад этому. Надеюсь, это поможет Вики.

Я чувствую, как ее рука крепко сжимает мою, и ободряюще сжимаю ее в ответ.

— Наслаждайся покупкой, — самодовольно говорит Кармайкл, прежде чем с громким щелчком закрыть дверь.

Мои ноздри раздуваются от очередного приступа гнева, а челюсть сводит, когда я пытаюсь сделать глубокий, успокаивающий вдох. Если бы не маленький ангел, стоящий передо мной, я бы выломал дверь и избил Кармайкла до полусмерти — к черту последствия.

Я даже не хочу думать о том, что бы с ней случилось, если бы меня здесь не было. Я не могу переварить мысль о том, что один из этих мужчин там, прикасается к ее девственной плоти, пуская на нее слюни. Они, вероятно, получили бы удовольствие от ее страха. Скорее всего, причинили бы ей боль.