Аукцион страсти

– Ну что ты. Я уложила малышек в коляску, и мы гуляем среди парников. Сейчас угомоню их, и поболтаем.

Фейт вспомнила, как сама когда-то бродила по цветнику Лиама. Ей так захотелось снова оказаться там, пообщаться с Дженной, поиграть с Бонни и Мэг.

– Обними их за меня.

– С удовольствием. У тебя-то как дела?

– Ничего. На работе выдался перерыв, и я…

– Дилан не звонил? – вдруг спросила Дженна.

По негласному правилу, они никогда не говорили о нем. Фейт не знала даже, как много известно подруге об их отношениях.

– Нет пока. Думаю, ему не до меня.

– Не до тебя? По-твоему, ты для него ничего не значишь?

– Ну подумаешь, – невозмутимо отозвалась Фейт, – работали вместе.

Дженна расхохоталась:

– Кого ты обманываешь, Фейт? Только не говори, что между вами ничего нет. Я, конечно, не знаю всех тонкостей, потому что история довольно запутанная, но у вас на лицах написано, насколько вы тянетесь друг к другу.

Глаза Фейт наполнились слезами при воспоминании о том вечере. Она судорожно сглотнула и спросила:

– А Дилан ничего не говорил по поводу всего происходящего?

– Нет, ты же его знаешь. Если уж решил молчать, слова из него не вытянешь. К тому же стоит мне произнести твое имя, как он умолкает вообще, словно воды в рот набрал. Так что вся надежда на тебя. Ну же, будь хорошей девочкой и расскажи тете Дженне, что случилось. Ты же сама хочешь выговориться.

Дженна права. Может быть, после разговора станет легче на душе? Нельзя все носить в себе, тем более когда есть человек, готовый тебя выслушать. Вот только умеет ли подруга хранить секреты?

– Но Дилан – твой будущий родственник.

– Об этом не беспокойся. Если он плохо с тобой поступил, можешь не сомневаться, я устрою ему веселую жизнь, хотя, несмотря ни на что, он останется дядей Бонни и скоро станет дядей Мэг. Разрушить нашу семью твои откровения не смогут. Так что давай, выкладывай! Что он с тобой сделал?

– Он – ничего. – Фейт смахнула слезу. – Это все я виновата.

И, усевшись по-турецки на неудобном стуле, она рассказала Дженне обо всем.

– Получается, – принцесса даже дослушала до конца, – Дилан тебя любит, а ты ему не доверилась?

Нахлынули воспоминания, больно сжавшие сердце.

– Дело не в нем, а во мне. Я просто не привыкла доверять людям, всегда сама по себе, потому что постоянно жду удара в спину.

– Фейт, ты совсем не знаешь Дилана. Это самый ответственный человек, которого мне только доводилось встречать. Он с самого детства вовлечен в семейный бизнес и готов стоять горой за своих. За родителей, за братьев, даже за меня. Легкие, ни к чему не обязывающие интрижки – это одно. Но он увидел в тебе не просто подружку, а будущую жену. Захотел принять тебя в семью, а ты отказалась.

Фейт показалось, что пол уходит из-под ног, и закрыла глаза. Неужели Дженна права? Дилан сделал ей предложение, а она так с ним поступила. Совершила чудовищную, непоправимую ошибку.

При чем здесь ее родственники с их манерой обращаться с ней? Почему Дилан должен быть таким же, как они? Он не способен на предательство. А она его предала. Человека, которого любила больше всего на свете. Отвергла, пытаясь обмануть и его, и себя. В горле защемило. Что она наделала?

После такого расставания он вряд ли захочет видеть ее снова. В памяти всплыло счастливое лицо Дилана, стоявшего на пороге с подносом и букетом, и гримаса боли, внезапно сменившая радостную улыбку. Его прощальный взгляд стал ударом в самое сердце. Он не сможет больше ей доверять, и нельзя винить его за это. Она сама собственными руками все разрушила.

Дилан сидел совсем один в просторной, холодной, девственно-белой комнате и безучастно смотрел в окно. Выругался. Отхлебнул еще глоток пива. Какая скучная, невыразительная комната. Дизайнер потрудился на славу. По его словам, она под стать ему, такая же современная и стильная. А еще пустая и блеклая, как его жизнь.

Фейт уехала и забрала с собой солнце. Не было больше радости, не было света. Он пытался с головой уйти в работу, но она приносила только усталость. Что ж, это совсем неплохо. Доползти до дома и обессиленно рухнуть на кровать – все, что теперь ему оставалось. Ничто больше не интересовало. Он знал, так будет всегда.

Дилан сделал еще глоток.

А что он мог сделать? Силой удержать ее? Но разве это справедливо? Кто удержит ветер? Запертый, он становится затхлым воздухом. Пусть она летит прочь, а он постарается ее забыть. Если, конечно, это вообще возможно.

За дверью послышались голоса, потом кто-то вошел. Ключи были только у родителей, братьев и экономки. Последней он предоставил выходной, а у родителей хватало такта не приходить без предупреждения. Значит, братья. Дилан вздохнул. Не хотелось их видеть. И вообще никого не хотелось видеть.

– Меня нет дома, – буркнул он.

Не обращая внимания на его слова, Адам и Лиам прошли на кухню.

– Вот чем ты занимаешься в столь прекрасное субботнее утро. – Адам осуждающе покачал головой. – Спиваешься потихоньку.

– Ничего я не спиваюсь, – проворчал Дилан. – Просто, как все нормальные мужчины, пью пиво и смотрю футбол.