"АукцЫон": Книга учёта жизни

Посвящается Дмитрию «Айсману» Дедовских

Этим летом случайно, от нечего делать, попал на концерт «АукцЫона»… От увиденного и услышанного получил такой сильный культурный шок, что потом не мог уснуть всю ночь. А на утро понял, что в моей жизни что-то изменилось…

Я, конечно, и раньше слышал, что есть, мол, такая группа, «АукцЫон», и даже слышал саму группу, но как-то не воспринимал их серьезно. Это нужно было видеть живьем!

Потом сходил на сольное выступление Леонида Федорова (уже целенаправленно). Я, конечно, и раньше слышал, что есть, мол, такой исполнитель, Леонид Федоров, и даже слышал что-то из его сольного творчества, но то, что я увидел, превзошло все ожидания! Что он вытворяет с одной гитарой и голосом! И дело не в каких-то там немыслимых переборах по всему грифу, наоборот, песня — два-три аккорда. Но каких! Откуда он берет эти звуки?! Федоров напоминает шамана с бубном, который впадает в транс и говорит на только ему понятном языке. Творчество Леонида Федорова — это не столько красиво, сколько мощно. Это как Ниагарский водопад, как Гималаи, как гроза в начале мая…

Реплика, найденная в ЖЖ в 2007 г.

У меня было три этапа отношения к «АукцЫону». Сначала я почувствовал, что это экзотически интересно. Затем их энергия показалась мне нездоровой, не полезной людям. Она меня напугала и заставила от «АукцЫона» надолго отшатнуться. И наконец, много позже, внимательно послушав Ленины песни, я понял, что он очень большая величина. Настоящий гений. А в целом «АукцЫон» — это фрики. И раньше, и теперь. Если они перестанут быть фриками, то какие же фрики у нас останутся?

Борис Гребенщиков, за чашкой утреннего кофе в московском клубе «Б1», осень 2009 г.

«Милый мой, зачем мне все помнить?»

«АукцЫон» — это хохот отчаяния и свобода навзрыд, прошитые мелодиями из ниоткуда в никуда.

Не больно вольно дотоле,
Доколе воля больна.
Бывают разные воли,
А боль бывает одна…

Голову рукою обернуть.
Нет тебе покоя.
Все тебе чего-то не найти,
Что-то не вернуть…

Между этими песенными «аукцыоновскими» строфами — более десятилетия. Они из, скажем так, раннего и зрелого периодов группы. А еще семь зим спустя, в 2007-м, Леня Федоров, с нестираемой полуулыбкой на лице, стремглав бегущий вдаль от изученных форм, от любых «куплетов-припевов», «квадратов», от ямбов, если хотите, и дактилей, — а заодно от минимальной даже медийности, героики, — рассказал, нет,

пропел, промурлыкал, проголосил словами Димы Озерского, провидением посланного ему в пожизненные попутчики-соавторы, что

Голова в петле, а ужин на столе.
Ты моя беда.
Голова летела по параболе.
Что за ерунда.
Думать нелегко, верить тяжело.
Все, что не было со мной,
Было и прошло.