Аурлийский цикл. Книга 1. Отчаяние

Из ямы аурлийцы и древние услышали треск теплого костра, разведенного отступниками. В яме было холодно и грязно. Пленники прижимались друг к другу, укутавшись в плащи. Кэр периодически поглядывал на доктора, но тот выглядел максимально отрешенным. В какой-то момент над их головами появился плохо различимый в сумерках силуэт. Глава отступников все же желал компенсировать поврежденное самолюбие. Его глаза переходили от одного пленника к другому, выбирая свою жертву.

Палец поднявшейся руки указал на посеревшего от страха матроса. Когда его забирали, он рвался и молил о пощаде, цепляясь за руки своих товарищей. Подручные палача хладнокровно исполняли приказ своего лидера. Выбравшись из ямы, моряк навсегда исчез из поля зрения аурлийцев. Долгое время не было слышно никаких звуков, кроме хохота конвоиров. В порыве эмоций Мистер Рокуэл несколько раз ударил затылком о грязную стену их темницы.

— Никогда бы не подумал, что такой человек, как вы, боится смерти, — искренне удивился поведению зеленоглазого Итан.

— Смерть была бы для меня слишком легким избавлением, мистер Кэрил, — зло и печально одновременно ответил Чарли.

— Мы сейчас стоим на ее пороге. Может, расскажете, кто вы и зачем на самом деле отправились в эту экспедицию?

— Вы всегда были слишком любопытны. Вы и мистер Форингтон постоянно лезли не в свое дело, — доктор обращался к Кэру, но смотрел при этом в пустоту.

— Бросьте, Чарли. Я не знаю, кто вы, но мы с вами точно не враги, — настаивал Итан, который всего лишь хотел отвлечься от дурных мыслей интересной историей.

— Тогда начнем с того, что меня зовут не Чарли Рокуэл. При рождении я получил имя Белозар, — с вызовом, горящим в зеленых глазах, посмотрел на собеседника доктор.

Сирин встрепенулась, с удивлением уставившись на чужака. Придвинувшись к Кэру, древняя внимательно изучала черты лица доктора, тускло освещенного лунным светом.

— Это имя нашего народа, — прошептала она на ухо лейтенанту, но тот и сам уже обо всем догадался.

— Рассказывайте, — потребовал Кэр, глядя прямо в глаза древнему.

— Госпоже Сирин, должно быть, известно о древнем пророчестве утларгов?

Девушка понимающе кивнула. В отдалении послышался первый душераздирающий крик матроса. Дрожа от холода, она прижалась к Итану еще ближе.

— Больше полутора тысяч лет назад твой народ заставил утларгов покинуть обжитые края и искать спасения в северных горах. Именно тогда наши шаманы впервые сообщили о явившемся им пророчестве. Если верить сказанному, рождение зеленоглазого воина предзнаменует возвращение величия утларгов. За последнее тысячелетие я первый в своем племени, кому посчастливилось родиться с подобным цветом глаз. Само собой, меня сразу же окрестили избранным, — продолжал доктор.

Поляну огласил очередной вопль, и до пленников донесся хорошо знакомый аромат паленой плоти.

— Меня с детства готовили к моему предназначению. Вожди оставшихся после великого исхода племен разработали план. Когда я завершил свое обучение и мне исполнилось шестнадцать, меня подкинули к дверям академии целителей. Вожди решили, что церковники клюнут на удочку, ведь подобным образом миру впервые стал известен святой Беллариас, ставший в будущем покровителем целителей. Древние не ошиблись, я хорошо сыграл свою роль, и академия клюнула на нашу удочку.

Крик истязаемого перешел в плач, изредка прерываемый на мольбы о быстром избавлении от мук.

— Моей задачей должно было стать разрушение церкви изнутри. К тому времени я разбирался в медицине лучше большинства столичных профессоров. Церковники слишком сильно скованы религиозными рамками и их лекари используют далеко не самые эффективные способы лечения.

Итан вынужден был согласиться. Он и сам несколько раз был свидетелем их работы, и на молитву они возлагали куда больше надежд, чем на свои профессиональные навыки.

— Я быстро произвел впечатление на лиц, ответственных за принятие важных решений, и по окончании академии должен был занять высокий пост. Впоследствии мне следовало войти в Совет и постараться занять место верховного магистра. Изменив саму сущность церкви и инквизиции изнутри, я бы мог возвратить мой народ к достойной жизни, но этому не суждено было случиться.

Яму снова достиг сумасшедший крик матроса и последовавшие за ним насмешки его палачей.

— Мне не хотелось прекращать свою медицинскую практику. Те методы, которые преподавались в академии, вызывали во мне лишь отвращение. Я хотел изучить каждую мельчайшую деталь функционирования человеческого организма. Для этого мне, разумеется, были необходимы расходные материалы.

Сирин не понравился термин, которым доктор окрестил человеческое тело, и она слегка поморщилась, взглянув на него с отвращением.

— Я тайно выкупал мертвецов, еще не успевших обрести покой в земле, и никогда не проводил своих исследований на живых людях. Один из студентов академии узнал о моих опытах и доложил ректору. В тот же день меня с позором изгнали за пределы белых стен.