Ауры

Я задыхалась, что-то не давало проходить воздуху в легкие. И рада бы была сейчас потерять сознание, но спасительной темноты не было, только мучительное удушье… Я металась, пытаясь найти хоть какое-то положение, в котором смогу добыть воздух. Вдруг ощутила холод. Чьи-то ледяные пальцы на лице. Они удерживали меня, только усугубляя положение. Я застонала, пытаясь избавиться от этого холода, но тут к губам приникли те же губы, которые помнила еще с прошлого кошмара. Живительный воздух потек в легкие, миллионы мурашек разбежались от лица по шее и дальше по телу, возвращая чувствительность конечностям. Боль в голове потеряла ту раздирающую сознание силу. Не контролируя себя, я неуклюже подняла руки, обхватывая неизвестного за шею и зарываясь еще не полностью вернувшими чувствительность пальцами в чьи-то волосы. Сейчас не имело совершенно никакого значения, кто это, лишь бы только он не уходил, я не хотела возвращаться в тот удушливый ад, где его не было.

Но вот чужие губы исчезли, так и не видимый мною спаситель отстранился, снимая с шеи мои руки и прижимая их к поверхности, на которой я лежала.

– Усыпляй, пока я еще могу сдерживать закрепление! – раздался сиплый голос.

Тепло на лице – и вот она, долгожданная темнота.

Проснулась я резко, рывком садясь на кровати. Судорожно ощупала пространство рядом: но нет, все те же листы, среди которых и отключилась. Никаких посторонних предметов. Даже ночник все так же продолжал гореть, хоть его практически и не было видно в свете встающего солнца. Я вскинула руку, порывисто прикоснулась к губам.

– Что все это значит? – прошептала еле слышно.

Какой-то звук из гостиной заставил меня вздрогнуть, я, чуть не запутавшись в юбках платья, вскочила, подбежала к двери и рванула ее на себя.

– Ох, мисс Лингрен, что ж вы меня так пугаете, – выдохнула Нарисса, хватаясь за грудь. Потом присмотрелась ко мне повнимательнее. – Что же вы во вчерашнем платье? Так и уснули что ли? Вам отдыхать надо больше, вон какая бледная совсем.

Я нервно сглотнула, глубоко задышала, успокаивая пустившееся в галоп сердце.

– Что-то вы рано сегодня встали. Я вот только тарелки расставляю. Сегодня повар забегался. Охрана эта еще у ваших дверей, всю еду каким-то своим прибором просвечивал, мордоворот.

– Охрана? – вмиг ослабшие ноги не удержали, и я без сил сползла по дверному косяку на пол.

Нарисса тут же подбежала ко мне, заохала:

– Да что же вы себя совсем не бережете! Я вашему начальству все выскажу, нельзя же тростиночку такую мучить!

Я пропустила эти слова мимо ушей, схватила женщину за руки:

– Нарисса, что за охрана у входа?

– Так лорд же приставил к вам, – недоуменно проговорила горничная.

– Все, меня казнят, – ошарашено прошептала, опуская руки. Время как будто замерло. Почему-то первыми мыслями после этой были о том, как так подробно объяснить Истрану то, что надо искать в ауре Молли, чтобы они смогли ее вылечить и после смерти разборщика.

– Вот же, лорд просил вам послание передать, – протянула между тем женщина клочок бумаги.

Я подрагивающими руками развернула записку, ожидая увидеть свой приговор. Только вот написано там было совершенно другое. Мне пришлось несколько раз перечитать короткий текст, чтобы осознать. Писал Лео, он говорил, что обмолвился в разговоре со старшим братом о том, что я начала ночами бродить по замку, и просил не удивляться, если верховный лорд теперь решит выставлять кого-нибудь из охраны у моей двери на ночь.

Выдохнула, чувствуя, как отпускает уже сковавший все внутри ужас. Вытерла текущие по щекам слезы: меня не казнят. Это был просто очередной кошмар, который не стал реальностью.

– Ну что же вы, – покачала головой Нарисса.

– Все хорошо, – криво улыбнулась женщине. – Сейчас я умоюсь, переоденусь, позавтракаю, и все будет в порядке.