Аустерлиц Наполеон, Россия и Европа. 1799-1805 гг

Но давайте поговорим о сражении. Что за мысль была растянуть вашу армию и разделить ваши колонны, как вы это сделали? Нужно было сконцентрировать войска, собрать армию в кулак, для того чтобы всю ее целиком бросить на врага.

— Но, Сир, я уже имел честь вам говорить, что я всего лишь полковник, моя роль смотреть вперед и драться с тем, кого я вижу перед собой, а не пытаться проникнуть глубже этого. Для меня главное повиноваться, а не рассуждать.

— Репнин, вы полная противоположность Долгорукому, вы слишком скромны. Но я должен сказать, император Александр все равно должен был проиграть это сражение. Для него оно было первое, а для меня — сороковое.

— Сир, я убежден, что после урока, который вы преподнесли, у него не будет необходимости дать столько же битв, чтобы взять реванш.

— Я вижу, вы сердитесь.

— Я бы не посмел, но солдат не может быть безразличен к тому, что говорят о его государе.

— Ну что ж, полковник, давайте не будем друг на друга обижаться, для нас это будет несложно, потому что я вас уважаю.

— Для меня это большое счастье. Я сохраню на всю жизнь воспоминание о вашем благосклонном приеме.

— Прощайте, Репнин, я возвращаю вас вашему государю как доказательство моего стремления восстановить дружеские отношения, которые связывали нас раньше»⁴.

Красивые жесты Наполеона в отношении русских пленных, призванные послужить сближению двух империй, остались без ответа. Оба государства продолжали оставаться в состоянии войны, и никаких мирных переговоров между Францией и Россией не было начато. Следует также вспомнить, что у России к этому времени оставались войска, находившиеся если и не в боевом контакте с французами, то, по крайней мере, в состоянии близком к началу военных операций. Этими войсками были корпус Толстого на севере Германии и корпус генералов Ласси и Анрепа в Неаполе.

Аустерлиц решил участь этих далеких фланговых операций. Как уже отмечалось, на севере Германии союзные генералы никак не могли решить, что же им делать. Едва только закончился военный совет 18 декабря 1805 г. в Люнебур-ге, как в штаб союзников прискакал генерал- адъютант царя князь Гагарин. Известие об Аустерлицкой битве, которое он привез, потрясло всех. «Слушая рассказ князя Гагарина о поражении, — писал Михаил овский-Данилевский, — наши офицеры сначала не верили ему, принимали слова его за вымысел, не постигая возможности поражения русских»⁵. Однако когда союзные генералы «постигли» рассказ Гагарина, их решение было принято. Английское командование тотчас вспомнило о дороге к своим кораблям, и, кроме того, из Лондона пришло приказание немедленно возвращаться в Англию. Выдающийся русский историк описал это отправление в благостных тонах: «Через несколько дней прибыли суда в Куксгавен. Англичане поплыли в свое отечество, а граф Толстой пошел в Россию, оставя на много лет в памяти жителей примерную подчиненность, отличавшую русское войско в двухмесячное пребывание его в Ганновере»⁶. Для шведского короля, который оказался один на один с потенциальным противником, отправление русских и англичан представлялось в иных тонах. Очевидцы утверждали, что он был в бешенстве.

Так закончился «великий северный поход» корпуса Толстого. Огромные средства, потраченные на эту экспедицию, были выкинуты на ветер, а завоевания, по большей части, не простирались дальше покорения в Зулингене «Матильды, дочери почтмейстера» (см. главу 11). Впрочем, война есть война, и ее необходимо было торжественно завершить. Поэтому в честь корпуса Толстого прусский король дал празднество, прекрасная королева появилась перед войсками в «зеленом амазонском платье с красными выпушками», что, разумеется, подчеркивало ее любовь не только ко всему военному, но в особенности к русской армии*. Ну и, как положено, в ходе боевых действий была поставлена достойная точка. Прусский король наградил русских генералов орденами...

Если боевые действия на севере Европы напоминали комедию, то на юге, в далеком Неаполитанском королевстве, скорее трагедию.

Стоит вспомнить, что после долгих приготовлений в декабре 1805 г. союзная русско-англонеаполитанская армия после продолжительных колебаний перешла в «наступление». Как уже отмечалось, все боевые действия ограничились выдвижением русских и англичан на несколько десятков километров к северу от Неаполя и бесполезным походом неаполитанских полков через горы на северо-восточную оконечность королевства.