Аустерлиц Наполеон, Россия и Европа. 1799-1805 гг

Рассыпной строй стрелков также не был изобретением американских повстанцев в ходе войны за независимость США. «Вольные батальоны» Фридриха II, «легкие легионы» французской армии, кроаты и пандуры австрийцев сражались почти всегда только таким способом.

Однако все теоретические диспуты и практические эксперименты оставались маргинальными по отношению к основной форме боя. Вплоть до Великой французской революции линейная тактика, как естественным образом вытекающая из всех социальных, политических, моральных и материальных условий войны, оставалась доминирующей.

Великая французская революция произвела не только глобальное потрясение политических и социальных основ европейского общества. Она вызвала к жизни невиданные, дремавшие дотоле силы, она разбудила джинна национальных и идеологических страстей, она бросила в огонь людей, одержимых жаждой победы, пылом и революционным энтузиазмом. Разве могли эти многочисленные батальоны новобранцев, впервые взявших в руки оружие, маневрировать с такой же точностью, как вымуштрованные прусские, австрийские, саксонские, гессенские полки? Комитет Общественного спасения постановил 2 февраля 1794 года: «Общим правилом должно стать всегда действовать массами и наступательно, при каждом случае бросаться в штыки и преследовать врага до полного уничтожения»⁶. Необученные батальоны не могли удержать равнение в линиях и превращались в толпы стрелков, ведущих частый огонь без команды, другие, шедшие за ними, сбивались в подобие колонн, «так как все равно не собирались стрелять»⁷, и решительно шли вперед. «Когда град пуль и ядер врага становился все более жестоким, — рассказывает очевидец, — офицер или солдат, а порой и представитель народа запевал гимн победы. Генерал поднимал на острие шпаги свою шляпу, над которой развевался трехцветный плюмаж, чтобы его видели издалека и храбрецы могли следовать за ним. Солдаты бросались вперед бегом, первые шеренги брали штыки на руку, барабаны били атаку, воздух наполнялся криками, тысячу раз повторяемыми: Вперед! Вперед! Да здравствует Республика!»⁸.

Конечно, если бы французов было меньше или равное число с обученными вражескими солдатами, они навряд ли смогли бы добиться победы подобными импровизациями, но на стороне республиканцев было численное преимущество, дерзкий порыв и самозабвенная отвага. В результате все премудрости линейной тактики начали рассыпаться перед этим шквалом.

Рис. 1. Батальон в развернутой линии по регламенту 1791 г.

Впрочем, как только французские войска стали более обученными и закалились в боях, они сумели использовать все то логичное и продиктованное техническими императивами, что было в линейной тактике. Цепи стрелков и батальонные колонны, смело идущие в штыковые атаки, отныне соседствовали во французской армии с развернутыми линиями. Гибкая система ведения боя, сохранившая из линейной тактики все полезное, все то, что определялось техническими возможностями оружия, но отбросившая все рутинное, стала естественной для всей республиканской армии. В своих первых походах Бонапарт ничего не изменил в боевых формах, выработанных революционными войсками, он просто мастерски использовал их на полях сражений и добивался блестящих результатов, более того, тактика французских войск фактически не претерпела изменений и в период Консульства, и в первых походах Империи.

В русской армии подобную тактику, где линии соседствовали с колоннами и рассыпным строем, мастерски использовал Суворов. Великий полководец сумел развить подобную тактику, используя высокий моральный дух русской армии, базировавшийся на национальных и религиозных чувствах русского солдата. Важным составляющим фактором послужил также и мощный подъем, который вызывал в войсках ореол непобедимости Суворова. Однако со смертью этого знаменитого полководца вновь вернулись к господству старых приемов, и в войну 1805 г. русская армия вступила, используя в основном привычные для XVIII века тактические формы.