Аут. Роман воспитания

4 февраля сотрудники Черемховского РОВД задержали 30-летнего мужчину, подозреваемого в каннибализме. Предполагается, что он раскопал одну из свежих могил на городском кладбище и отрезал у захороненного тела голову и ногу. Добытую таким способом человечину мужчина принес домой и съел. После этого появилась непроверенная информация о том, что каннибал продал часть мяса на рынке. В ходе проведенных проверок этот факт не был подтвержден.

Как пояснила мать каннибала, ее сын является психически больным человеком. Он боится людей и днем почти никогда не выходит на улицу. Поэтому он не мог продавать мясо на рынке.

По словам матери, первые отклонения в поведении мужчины появились несколько лет назад. «Мы пытались лечить его в психиатрической больнице, но нам отказали, мотивируя свое решение тем, что он ничего дурного не сделал», – рассказала она. Два последних года семья жила в постоянном страхе. «Сын стал говорить, что ему слышатся голоса, они приказывают то меня убить, то есть сырое мясо, чтобы быть бессмертным, как Дракула», – заявила мать. В настоящий момент молодой человек находится в психиатрической больнице Черемхова, – сообщила Байкальская служба новостей».

Я зачитал это в прямом эфире «Народных новостей», после чего в студии воцарилось скорбное молчание. Коллеги, которые вели программу вместе со мной, буквально остолбенели… Правда, на какой-то всего миг, а потом быстро взяли себя в руки… Разумеется, я был уволен.

Я кратко описываю свою, так сказать, творческую биографию только затем, чтобы подвести вас к тому событию, которое произошло позже и связано именно с Алексеем Светозаровым. Параллельно с журналистской и педагогической карьерой протекало и мое стихотворное творчество. Каждый год я выпускал по поэтической книжке и каждый год получал благожелательные отклики критиков. Но что-то копилось во мне, что-то зудело подспудно в моем мозгу. Я стал попивать, мой оптимизм, мой знаменитый здравый смысл, моя неистовая работоспособность, когда я за день мог легко написать пару-тройку статей на любую тему и в любом жанре, как-то сошли на нет. Я опускался. Первым человеком, кто заметил это, была, естественно, моя жена Инна. А потом неожиданно выплеснулось. И катализатором стал именно Алексей.

V

Как раз в те дни, когда взрывался переход на «Пушкинской» и тонул в Баренцевом море «Курск», я с дочерью отдыхал в Сочи. Метрах в двухстах от нашей гостиницы располагался президент в своей летней резиденции. Сочи – это без сомнения – самый отвратительный из всех городов России. Я не смог тогда справиться с искушением и надиктовал в одну газету статью про Сочи. Я сравнил его с городами США, мотивируя это сравнение одним любопытным фактом: как тамошние города строились без малейшего намека на культуру аборигенов, так и сочинские земли, с которых были вытеснены буквально все их исконные жители, застраивались как бы без прошлого. А без культурного слоя города становятся мертворожденными. Рим недаром зовется вечным: он ведь рос на одном месте, регулярно, то быстро, то медленно, но непрерывно впитывая в себя все культуры, существовавшие именно в этом месте Италии.

А Сочи? Вся российская пошлость тогда в один момент сконцентрировалась в одном месте: и глава государства, и праздный полупьяный народ, и шлюхи со всей страны, и торговцы, и бандиты, еще не наубивавшие настолько, чтобы лететь на Лазурный Берег, и песни Пугачевой, и… Это был великолепный фон для взрывов в Москве и тонущего «Курска». «Но мы-то живы!» – пели сочинские курортники под дирижерскую палочку незримого, но такого близкого отца нации.