Аут. Роман воспитания

Нет, тут я вру – он не повалился, а сел вполне по-светски. Это он прежде валился, а сегодня Харон был какой-то не такой. Открыл банку кока-колы и выпил большой глоток. Кстати, он был абсолютно трезв и не предложил мне выпить, только кока-колу, и это тоже сбивало с толку.

– Да, газета… Я уж и забыл… – нерешительно протянул я.

– Денег дам, немного, но дам. Запусти, там посмотрим… – сказал Харон. – Да, помнишь, ты мне рассказывал о своем дружке из Стокгольма, что ли… Ну тот, который мечтает всех… замочить…

– Алексей?

– Ну не помню, может, и Алексей. Я тут о нем вспомнил, когда это все… Когда это… Славика убили…

– Славика?

– Партнера моего. Так, по ассоциации вспомнил… Орешков хочешь? Дома жрать нечего, одни орешки остались. По ассоциации, говорю, вспомнил. Он же какой-то у тебя идейный был, этот Алексей?…

То, что Харон вдруг вспомнил Алексея, о котором я когда-то ему рассказывал в угарном ресторане во время нашей первой встречи, для меня почему-то не стало неожиданностью.

– Ну да, несчастное создание, фактически сирота при живых-то родителях! – воскликнул я. – Только он в Копенгагене живет.

– Ну и безумен, что ли?

– Безумен – не то слово. Параноик. Грозится днями буквально объявиться в Москве, сбежать из Дании…

– Ну-ка, ну-ка, расскажи, – попросил Харон, но словно бы вяло.

Он вообще был очень как-то задумчив, я даже представить не мог себе, что он способен быть таким. Даже телефон его не позвонил ни разу за это время.

И я принялся рассказывать, причем особенно упирал на смертельные изыскания Алексея, на его поиски в Интернете всякой убийственной всячины, на его стремление реформировать Россию.

Харон слушал как бы вполуха. Но я видел, что слушал. Ни разу не улыбнулся, головой вот покачивал, чему-то своему.

– Надо бы им заняться. Жалко парня, пропадет, – сказал, когда я закончил повествование.

– Заняться как? – спросил я.

– Пропадет парень, – вместо ответа. И подумав немного: – Дай ему, что ли, денег. Если приедет. И вообще, нужно найти хорошего психиатра, показать, подлечить… Молодой парень-то…

– Ну уж коли его в Дании не вылечили, здесь-то… У нас самих таких – миллионы.

– А ты не ссылайся на миллионы-то, а бери конкретно. Сразу бери. Вот где будет здесь жить? Ты знаешь?

– Понятия не имею. Наверное, у родных, хотя…

– Вот именно. Он тебе, что ли, сам позвонит?

– Ну сам… как прилетит…

– Эх. Сделаем так. Парня я возьму на себя, деньги у меня есть, а парня жалко. Как только он скажет, когда прилетит, ты мне сообщи. Ок?

– Ок, – кивнул я.

Все это мне показалось более чем странным.

Дальнейшие события я могу только реконструировать, в самом деле – не Харон же расскажет, что там было да как?

IV

Денег на газету он мне таки не дал, сказав, впрочем, что сначала хотел бы посмотреть все материалы, которые я планирую поставить в первый номер, а уж потом… «Чего зря деньгами бросаться?! – не без резона сказал. – Ты вот сперва сделай, а уж я прикину, что да как…»

Признаться, я выслушал это не без радости – к тому времени я уже успел остыть к своей идее. Однако за собой я знал и некую способность возбуждаться именно в процессе творчества. Когда что-то делаешь, хочется делать, когда не делаешь ничего, ничего и не хочется – это как раз про меня. И я взялся за первый номер своих «Похоронных новостей».

Содержимое этого так и оставшегося вчерне продукта вполне отвечало его названию: на страницах газеты (а я, разумеется, заполнял их в одиночку) я весело мусолил тему смерти и всех ее составляющих. К примеру, передовицу я посвятил растущим (а они, вестимо, всегда растут) ценам на похоронные услуги. Подвал первой полосы – гробам и прочим скорбным причиндалам с точки зрения эстетической, если хотите – дизайнерской. Был тут и исторический календарь-поминальник с перечислением знаменитых людей, чьи смертные юбилеи праздновались на текущей неделе. Была и литературная страничка, на которой я перепечатывал классические отрывки о смерти романных персонажей да и просто рассуждения великих об этом предмете. Сами понимаете, недостатка в материалах у меня не было.

Сварганил я и гороскоп, посвященный советам, в какое время идеально уйти в иные миры представителям того или иного знака. Сочинил и эпитафии для рубрики «Реклама», с тем чтобы скорбящий вдовец или сирота могли заимствовать (бесплатно, ясный корень!) мои строки для своих свежих надгробий… И статистика, статистика! – ну кто откажется узнать такую вещь, как число умерших за прошедшую неделю в городе, стране, мире. Узнать про жертв эпидемии атипичной пневмонии и птичьего гриппа, о числе самоубийств (с описаниями самых невероятных способов добровольного ухода из жизни), об авариях со смертельным исходом, об авиакатастрофах, о маньяках, о неизлечимых хворях, и так далее, и тому подобное…

Открывала газету колонка под названием «Хроники Харона», в которой я собирался мусолить ямбом какое-нибудь важное с точки зрения перевозчика мертвых душ событие. Вот примерно так:

Индекс Стикса