Аутсайдер (футбольный детектив)

У него действительно с собой всегда была небольшая походная сумка на случай срочной командировки. Лида как будто хотела сказать ему что-то еще, или ему показалось.

– Я вернусь, – сказал он.

– Ладно.

Затем он сделал еще несколько звонков, отменил пару встреч и почувствовал себя немного проще. Не лучше, но проще.

Глава третья

В офисе царила из последних сил сдерживаемая паника. Странно, что еще газетчики не штурмуют шлагбаумы и не срывают трубки. Появление Хабарова осталось почти незамеченным. Из-за дверей переговорок доносился яростный шепот, кто-то кого-то в чем-то убеждал, а в ответ тихо матерились. Секретарши, кажется, все до одной были под валерьянкой, сидели выпучив красивые глаза и перебирая бумаги недельной давности.

– Света, – обратился Хабаров к одной из них. – Мне нужен телефон переводчика Беккая.

Света посмотрела как бы через Хабарова, смахнула с лица челку.

– Здравствуйте, – сказала Света.

– Здесь сегодня жарко, – сказал Хабаров.

– Да, надо проветрить, – не поняла Света.

Он надеялся, что с ритуальными разговорами покончено, и теперь намеревался повторить свою просьбу.

– А вам зачем? – спросила Света.

– А что такое? Гриф «секретно»?

– Михаил Павлович строго…

– Да я знаю, – сказал Хабаров и принялся врать. – Я сам только от Михаила Павловича. Это он имел в виду журналистов и всяких там нюхачей, своим – можно. Он сказал у тебя попросить.

– А, – сказала Света и стала рыться в компьютере.

Очевидно, президент клуба не нашел ничего лучшего, кроме как приостановить потоки информации в офисе.

Света продиктовала цифры и назвала имя – Геннадий. Хабаров отыскал пустую переговорную комнату, набрал номер. Ему ответил спокойный голос. Хабаров представился.

– Чем обязан? – спросил Геннадий.

– Я думаю, вы в курсе сложившейся ситуации.

– Безусловно, но о деталях я ничего не знаю, так как последний раз виделся с Ахмедом позавчера, и если вы пытаетесь…

– Нет-нет, – сказал Хабаров. – Мне нужно только, чтобы вы узнали у него, где он находится.

– А вам зачем?

Ну началось.

– Хочу с ним попрощаться.

– Мне звонили из клуба, – сказал Геннадий. – И просили не разглашать.

– Я знаю. Михаил Павлович дал зеленый свет.

– Сомневаюсь.

В этот раз не удалось.

– Геннадий, вам нравится ваша работа? – зашел с другого фланга Хабаров.

– Да. Почему вы спрашиваете?

– Вы покидаете Верхнекамск вместе с Беккаем?

Пауза.

– На этот счет я еще не получал информации.

– И не получите, потому что «Кучер» уже нашел ему переводчика в Москве. Там, наверное, каждый третий говорит на марокканском.

– На демнатском, – сказал Геннадий. – Это такой диалект.

– Пусть так.

– Вы это к чему?

– К тому, что мы хотим одного и того же. Чтобы Ахмед остался.

Помолчали.

– За меня можете не переживать, – сказал Геннадий.

– Так да или нет? Я могу рассчитывать на вашу помощь?

Снова пауза.

– Вы знаете, что такое переводить с редких языков? – спросил Геннадий.

– Даже примерно нет.

– Это занятие напрямую связано со страхом, что этническую группу, которая является носителем этого языка, перебьют в какой-нибудь гражданской войне – и язык умрет вместе с ними. На демнатском языке говорят, дай бог, пять миллионов человек. И это количество постоянно сокращается. Тебя как будто призвали на войну, и ты стал единственным, кому выдали древний однозарядный мушкет, в который нужно постоянно засыпать порох, и все такое. И каждый новый день делает твое оружие еще более неактуальным.

Хабаров слушал.

– Беккай не выходит на связь, – сказал Геннадий. – Но я знаю, что он еще в Верхнекамске. Вылет в Москву около пяти.

Хабаров поблагодарил и пообещал, что еще позвонит. Поступило сообщение от Корнева – о времени прибытия в Верхнекамск. В ответ Хабаров передал ему то, что узнал от переводчика.

Дверь переговорки распахнулась.

– Ты чего тут? – спросил Тарас.

– Ты меня до инфаркта доведешь.

– Че ты тут заперся? – еще более неприветливо спросил Тарас.

– Нельзя, что ли?

Хабаров всегда робел перед Тарасовым, и его постоянно донимало чувство, что тренер им недоволен. Возможно, Тарас действительно считал, что скаут не справляется со своими обязанностями и приводит в клуб одних недоумков и бездарей. И даже когда случаются исключения, конец все равно немного предсказуем.

– Кто тебе сказал? – спросил Тарасов.

– О чем?

– О Беккае.

– Садальский.

Пожалуй, не стоило говорить, но Тарас и так смотрел на Хабарова, как на врага государства, не стоило испытывать его уклончивыми ответами.

– А ему кто?

– Не знаю.

Нужно ли просветить Тараса об участии Корнева? Скорее нет, потому что он непременно донесет Эйсу, а тот реагирует порой неадекватно. Пусть со всеми скопом разбирается Корнев.

– Кто-нибудь говорил с Беккаем? – спросил Хабаров.

Но Тарас за версту чувствовал отвлекающие маневры.

– Че ты приперся сюда?

– Думал, что нужна помощь.

– Какая помощь?

– Ну, все-таки мы с Ахмедом…

– Это уже неважно сейчас. Сейчас ты остынь, я понимаю, что тебе обидно, но это, извини, не твое дело. Понял? Я к тому, что не будь таким же треплом, как Садальский, держи язык за зубами.