Ава

— «…Зная свою обостренную чувствительность к чуждому поведению, он предпочитал не встречаться с людьми, если был не в духе; малейшая бесцеремонность, допущенная в его присутствии, как бы нарушала фальшивой нотой его жизненный лад…» — продолжила она, искоса наблюдая за тем, как Роберт подходит к ней и опускается на одно колено. Не предчувствуя с его стороны ничего хорошего, она невольно зажалась и мертвой хваткой вцепилась в книгу. Но Роберт никуда не торопился. Медленно он скользил по ее телу взглядом, рассматривал точно красивую бабочку, наколотую на булавку, и кровь, бегущая из нее, явно интересовала его не меньше, а то и больше, чем ее волнообразные изгибы. Ему было любопытно, словно бы он столкнулся с неким дивным и невиданным ранее явлением, которое ему повезло изучить так близко, как только возможно. Вплоть до самой тщательной и детальной препарации.

И все же его близость взволновала ее, сделала ее дыхание частым и прерывистым, а румянец на щеках ярче. Старательно облизнув губы, Ава попыталась целиком и полностью сосредоточится на книге, но в тот же момент Роберт решил перейти от созерцания к конкретным действиями и плавно, с легким нажимом провел кончиком пальца между ее ног. С громким судорожным вздохом Ава оборвала себя на полуслове и заметно вздрогнула. Ее тело, чувствительное сейчас в сто крат, бурно отреагировало на чужое прикосновение, что немало позабавило Рида.

— Не отвлекайся, — с довольной улыбкой напомнил он и подсел к Аве ближе. Тяжело дыша и чувствуя легкое головокружение, девушка сглотнула и послушно принялась читать дальше, но теперь каждое слово давалось ей с невероятным трудом.

— «…Оказывается… они заперлись в купе… да еще опустили на окне штор… и… наверно… не теряли там времени даром…» — проговаривала она, то и дело сбиваясь, пока Роберт очень медленно ласкал ее внизу. Он как будто бы не пытался на самом деле возбудить Аву, а скорее изучал ее пальцами и наблюдал за ее реакцией на его прикосновения в тех или иных точках, в то время как она горела и плавилась и едва сдерживалась, чтобы не взмолится о большем. Его пальцы были в ее крови, но она совсем об этом позабыла и могла думать только о том, как безумно его хочет. И когда он наклонился к ней, обнял свободной рукой за плечи и легко поцеловал в шею, прямо над ошейником, она не сдержалась и сладостно вздохнула, блаженно прикрыв глаза. Лишь только чудом ей удалось взять себя в руки и из последних сил сосредоточиться на вверенном задании.

— «…Образ кого-то третьего, пусть давно позабытого, вторгшийся вдруг в его отношения с Розмэри», — задыхаясь от истомы, как можно более вдохновенно и выразительно прочитала она, — «только это и было нужно, чтобы рушились остатки его душевного равновесия, чтобы хлынули без помехи боль, тоска… отчаяние… и страсть…»

На выдохе произнеся последнее слово, Ава сильно запрокинула голову и протяжно застонала, потому что именно этот момент Роберт выбрал, чтобы полностью погрузить в нее свои пальцы.

— Можешь больше не продолжать, — прижимая девушку к себе, шепнул ей на ухо он, и она тут же безвольно выронила книгу на пол, за край полотенец. Она уже больше ничего не чувствовала, кроме бесконечной сладости, которую приносили даримые Ридом ласки, и отдалась его воле без остатка.

Тихо постанывая и вздыхая от удовольствия, она выгнулась в спине и позволила опустить себя вниз. Роберт ласкал ее уже не легкими прикосновениями, а сильными и настойчивыми движениями, пока она в приступе страсти сжимала его руку бедрами. Ее ноги измазались кровью, но никого уже не волновала чистота, и только наслаждение имело абсолютное значение.

Не прерываясь ни на секунду, Рид прильнул губами к Аве и поцеловал ее грудь. Его рот накрыл ее потемневший сосок, и от прикосновений его горячего языка девушка застонала громче, прогнулась в спине сильнее и на выдохе прошептала его имя. Ее захватило настоящее блаженство и она потерялась в нем, пропала, растворилась, исчезла… Пока не вспыхнула в ее опустошенном сознании ярчайшая вспышка, ослепляющая и оглушающая, и вмиг пропала, оставив после себя прекрасные секунды бескрайнего удовольствия.

Тяжело дыша, Ава не сразу пришла в себя и осознала, что только что произошло. Перед глазами медленно, как будто из тумана, возникал потолок и часть стены, и кожа вновь ощутила прикосновения махрового полотенца и липкую смесь крови и смазки. Переведя дыхание, Ава с трудом приподнялась и огляделась. Все-таки же обнимая и поддерживая ее, Роберт помог девушке сесть. Его ладонь была прижата к низу ее живота, и все его пальцы, его ладонь, ее бедра и лобок были измазаны в крови. Со скептической гримасой на лице оценив представшее безобразие, Ава перевела взгляд на довольного, как кот, Рида.

— Ты ведь в курсе, что ты извращенец? — с напускной суровостью поинтересовалась она.

— Не больше твоего, дорогая, — легко парировал тот.

— Туше, — хмыкнула Ава и, не сдержавшись, весело рассмеялась вместе с Робертом.