Авадон

— Я... я не знаю точно всего, — вымучил лаборант, — но, по-моему, они делали на Фабрике радары для башни Сарториуса... или радиозонды. Петерсен постоянно заказывал в отделе снабжения электронные лампы и линии задержки — это такие ртутные трубки для накопления информации.

Лимек подошел к окну и, борясь с желанием закурить, сунул руки в карманы. Отсюда, с последнего этажа Политехникума, открывался вид на парк: посыпанные гравием дорожки, голые черные ветки кустов, скелеты деревьев и неработающий фонтан в окружении пустых скамеек. В мглистой морозной дымке, если приглядеться, можно было увидеть башню Сарториуса — ажурную спираль с принайтованными аэростатами.

— А что Петерсен делал на Фабрике ночью?

— Его часто вызывали. Он тестировал новое оборудование, многие приборы экспериментальные, были сбои, и мастер-наладчик мог позвонить инженеру в любое время суток — нельзя останавливать производство, сами понимаете....

— Как фамилия мастера?

— Кажется, Мёллер...

— Так кажется или Мёллер? — нажал Лимек.

— Я могу уточнить, — встрепенулся совсем было сникший лаборант. — Моя девушка, Магда, она работает в отделе кадров. У нее есть личные карточки всех сотрудников, проходивших по теме этой лаборатории.

Лимек вопросительно выгнул бровь:

— И Петерсена в том числе?

— Ну... да, конечно... — опять съежился Залески.

— А мимеограф в отделе кадров имеется?

— Да, а что?

— Мне нужны копии дел Петерсена и Мёллера, — потребовал Лимек.

— Но это же... — попытался возразить Залески, но Лимек его перебил:

— Это будет вашим первым весомым вкладом в собственное будущее. А может быть, и будущее Магды. — Лимек хищно улыбнулся и, похлопав Залески по плечу, крепко сжал его влажную ладонь: — Думаю, мы сработаемся, Залески. Я позвоню вам на днях...

5

Агенство Лимека находилась в старом, довоенной постройки, обветшалом здании с толстыми стенами из красного кирпича. В этом районе, на восточной окраине делового центра, было много таких домов, уцелевших, но так толком и не отреставрированных после бомбежек. Первые этажи в них отводили под аптеки и писчебумажные магазины, а выше размещались офисы нотариусов и адвокатов, бухгалтерские конторы и аудиторские компании, курсы для секретарей-машинисток, бюро переводов и прочие фирмы и фирмочки, выброшенные на мель волнами большого бизнеса с Маймон-авеню.

По заплеванной деревянной лестнице — лифт, как всегда, не работал — Лимек поднялся на пятый этаж и, миновав «Айру Гринберга, консультации по налогам» и «Мадам Зору, психотерапевта и медиума», толкнул дверь с надписью «Детективное агентство А.Лимека».

— Добрый день, шеф, — сухо приветствовала сыщика Абигайл Фешт, его секретарша, бухгалтер и глас рассудка в одном лице. — Могу я поинтересоваться, где вы были в первой половине дня?

— Привет, Абби, — рассеянно кивнул Лимек, бросив шляпу на вешалку и выпутываясь из пальто. — Конечно, можешь.

Абигайл неодобрительно поджала губы — у нее постоянно было такое выражение лица, будто она вот-вот чихнет. Ей не было еще и тридцати, но Абби искренне считала себя старой девой и старалась держаться соответствующе. Любую фамильярность она расценивала как вызов добропорядочности. А еще Абби красилась хной.

— Есть что-то новенькое? — спросил Лимек, пригладив волосы пятерней.

— Звонил господин Якоби, интересовался ходом расследования. И пришел счет за отопление. Восемьдесят два талера. Это уже за два месяца.

— Так-так... — сказал Лимек. — Передай Якоби, что его супруга чиста, как первый снег, и выставь счет за... ну, скажем, двенадцать часов слежки. По семь талеров в час. И посчитай, сколько я тебе задолжал.

— Шеф, вы собрались дать мне расчет? — скептически уточнила Абби.

— Вот еще! — ухмыльнулся Лимек. — Так легко ты от меня не отделаешься.

— Тогда в чем же дело?

— Вот что, Абби... Не принимай больше новых заказов, хорошо? Я буду плотно занят ближайшие недельки две. А может, и все три...

— О нет! — притворно ужаснулась Абигайл. — И как я все это время буду сдерживать орды клиентов, которые каждый день ломятся в нашу дверь? И что я скажу Якоби, который не сегодня-завтра застукает свою благоверную в постели с мясником?

Ум Абби напоминал арифмометр — такой же точный и холодный; в смысле сексапильности она вызывала у Лимека те же ассоциации, а вот ее попытки острить наводили на мысли об избытке желчи в организме.

— Очень смешно, Абби, — сказал Лимек. — На сегодня ты свободна, можешь идти домой.

Абигайл обиженно фыркнула. Задержавшись уже на выходе, она сообщила:

— Вы должны мне сто семьдесят два талера и сверхурочные за прошлую субботу, — после чего хлопнула дверью. Из коридора донеслось гневное стаккато ее каблуков.

Заперев дверь на ключ, Лимек подхватил портфель и прошел в кабинет. Портфель он положил на стол, устало рухнул в кресло и, закрыв на минутку глаза, помассировал пальцами виски. У него начинала болеть голова. Развернув кресло к окну, Лимек дернул за шнурок и раскрыл жалюзи.