Авалон-2314

Во многих знаниях многие печали, а что мы знаем в восемь лет, какие проблемы нас заботят? Главное наслаждение в этом возрасте – познание мира. Обычную розу с бледно-красными лепестками и капельками воды на них, ее цвет и запах ты запоминаешь на всю жизнь. Так же, как и завитушки древесного клея, который срываешь только потому, что тебе этого хочется, и клей кажется необычным, красивым – почти как янтарь, которого ты ни разу в жизни не видел… И ты раскладываешь его на беленом подоконнике снаружи окна, не слишком заботясь, что от дождя «янтарь» может размокнуть и потечь.

Я очнулся с мокрым от слез лицом. Не вышел из вирта – именно очнулся. Программа разбудила во мне воспоминания, но я не был властен над ними, не мог выйти на улицу или хотя бы сойти с дорожки. Я вспомнил детство в мельчайших подробностях, но не контролировал процесс. Полное погружение без возможности что-то изменить. Да и нужно ли? Зачем что-то менять в таких воспоминаниях?

Да, Моргана удивила меня. Казалось бы, человека, у которого есть все, сложно подкупить. Если только не воспоминаниями о самых прекрасных моментах его жизни. Еще раз я убедился в том, что проницательность и возможности Феи Морганы давали ей немалую власть. Как она будет ее использовать? Насколько люди зависимы от машин и программ? И если на то пошло, что, помимо воскрешения из мертвых, несет людям проект «Авалон»?

* * *

Луна оказалась куда интереснее Марса. Во-первых, отсюда прекрасно видно большую голубую Землю. Во-вторых, тут просторно – широкие галереи, огромные залы, оранжереи, переходы. В-третьих, и людей на Луне хватало. Выглядели они вполне по-земному – все больше молодежь. Точнее, одна молодежь. В Риге еще встречались пожилые люди и изредка дети, в Москве по улицам сновали люди от двадцати до сорока лет, а здесь, на Луне, все были словно одного возраста – двадцатипятилетними. Соловья это слегка настораживало.

Путешествовали на Луне по таким же струнам, как и на Земле, в небольших смешных кабинках. Нет, в самом деле, несерьезно ведь! Сейчас он почти никто, поездит и в этой кабине, или, как говорила Ольга, в мобиле. А будет серьезным человеком – что же, и лимузин купить не получится? Огромный, белый. Интересное дело… Как здесь авторитетные люди перемещаются? Так же, как все? Ведь автомобиль в некоторых местах реально не пройдет. Или есть объездные дороги?

Ходить на Луне оказалось еще труднее, чем на Марсе. При каждом шаге рискуешь сорваться с места, пролететь метра три. Хорошо, что по кабине мобиля ходить некуда, а до кабины идти совсем недалеко. Ольге, похоже, к лунной силе тяжести было не привыкать – она и виду не подавала, что ей неудобно.

– Бывала здесь? – поинтересовался Соловей.

– Жила, – ответила девушка.

– С кем?

– Для тебя это важно? – усмехнулась она.

– Ну, допустим.

– Не с немецкими продюсерами, можешь не беспокоиться.

– С чего ты взяла, что я беспокоюсь?

– По глазам прочитала.

Соловей прикрыл глаза – чтобы не выдавали, – подумал немного и спросил:

– Кстати, продюсеры и фильмы снимают?

– Мастера на все руки. Фильмы, клипы, стереопостановки, оратории, светомузыка.

– Реально?

– Я же тебе говорила – мафия.

– Хорошо.

– А ты что, хочешь себя попробовать как актер?

– Почему бы и нет? – Дима приосанился. – Главное, чтобы роль хорошая была. Серьезная.

– И то верно, – согласилась Ольга. – Уверена, у тебя получится.

– Еще бы!

Мобиль еще некоторое время плутал по узким коридорам, пока не остановился в мрачноватом зале – ангаре не ангаре, складе не складе… Здесь стояли какие-то контейнеры, громоздились скопления металлических и пластиковых труб. По потолку вились цветные кабели.

– Место, видно, не слишком престижное, – заметил Дима, вспоминая прекрасные оранжереи и залы с хрустальным потолком.

– Они за престижем не гонятся. Не все ли равно, где ворочать миллиардами?

– Не все равно, – не согласился Дима.

– Темные дела совершаются в темноте, – усмехнулась Ольга. – Пойдем.

Девушка отважно толкнула дверь со значком радиационной опасности. За дверью обнаружился коридор. То ли он и правда был радиоактивным, то ли значок висел для отвода глаз. Соловью хотелось верить в последнее. Пройдя по коридору метров тридцать и миновав несколько дверей, Ольга уверенно толкнула последнюю. Дверь с легким шипением отворилась. За ней обнаружилась обычная приемная с девушкой-секретарем азиатской внешности.

– Здравствуйте. Я к Зигфриду, – сообщила Ольга.

– Проходите, – сразу же предложила секретарь.

Вслед за Ольгой Дима вошел в большой кабинет без окон. Мебели в кабинете оказалось не слишком много, но была здесь не только мебель. Большой стол в одном углу и почти такой же – в другом. Около каждого стола – шкаф, посреди кабинета – журнальный столик и несколько пуфиков вокруг. А у дальней стены – что-то вроде миниатюрного спортзала. Велотренажер, беговая дорожка, штанга, мат…