Авалон: Хроники Бессмертных (СИ)

     Неожиданно откуда-то сбоку, между дварфами, из облаков дыма вынырнул Семён. При каждом новом взмахе руки, казалось, прямо из его пальцев разлетались в стороны цельнометаллические иглы. Несколько бросившихся на него друмлинов взвизгнули с пробитыми горлами и упали на настил, мёртвые. Лицо Семёна всё было перепачкано кровью.

     – Сеня! – крикнул ему Антон. – Я думал, все уже в замке, – и, приглядевшись, воскликнул: – Боже, что у тебя с лицом?! Ты весь в крови!

     – Это не моя, – выпалил Семён, тяжело дыша. – Это друмлинская кровь.

     – С тобой всё в порядке? Ты не ранен?

     – Кажется, нет. Где все остальные?

     – Понятия не имею! – ответил Антон. – Надеюсь, что в крепости. Помоги мне сломать этот чертов мост, иначе все эти твари проникнут внутрь!

     – Каким образом? – крикнул Семён, пригнувшись – рядом с его лицом только что просвистела стрела. Мост продолжал сотрясаться под новыми ударами бьющей снизу воды, но пока безрезультатно.

     – Там, в основании, железный каркас. Разломай его! – у Антона уходили последние силы, чтобы поддерживать водяной щит.

     Сеня кивнул. Раскинув руки в разные стороны, он вперился взглядом в полотно моста. Раздался жалобный скрежет гнущегося металла, из досок и бревен тут же начали вылетать мелкие гвозди и скобы.

     Внезапно сквозь неплотно сомкнутые края водяной завесы проскочили несколько друмлинов. Разбрызгивая воду, они, зарычав, кинулись на Антона. Отвлекшись на нового противника, Антон быстро создал водяные сферы, послав их в атаку. Синие переливающиеся шары окутали морды друмлинов, и те, лишенные возможности дышать, заметались в беспорядке в разные стороны, сталкиваясь с мертвыми, друг с другом, падая с моста в ров и уходя на дно.

     Пока Антон сражался с ними, водяной щит пал, рассыпаясь на капли, и отряды мертвых, сметая на своем пути последних защищавших врата дварфов, бросились к нему и Семёну. Водяные сферы не могли им помешать – для зомби дышать было вовсе необязательно. Снова раздались звуки спускаемых затворов, засвистели арбалетные стрелы и болты.

     Каркас моста, благодаря Семёну, начал разрушаться: самые крайние балки, лишившись железных связок, стали отваливаться и падать вниз, в мутную воду рва. Но тут Сеня вскрикнул и зарычал от боли – одна из стрел всё-таки попала ему в руку. Он схватил торчащую из кисти стрелу за оперённый наконечник и невероятным усилием воли выдернул её назад. Из раны хлынула кровь. В глазах моментально потемнело, и он пошатнулся. Антон подхватил его, и они, продолжая отступать, последними вошли под своды замка.

     В наступившей вслед за тем неразберихе кое-кто из подоспевших дварфов попытался захлопнуть створы ворот, – но они не успели. Мертвые и друмлины ворвались в залы Центральной галереи, круша и громя всё на своем пути.

     Страшную службу сослужил в тот день опущенный подвесной мост – широкий и прочный, враг пересек по нему охранный ров и проник в замок, доселе не знавший подобного в лоне своих каменных стен.

     Ослепительные молнии Татьяны метались под потолком, сбивая влетающих горгулий, но они не поспевали поразить абсолютно всех. А новые стаи крылатых бестий, разбивая узкие окна, ворвались в галерею с боков: сопротивление лучников на стенах было сломлено, а оставшихся дварфов – слишком мало, чтобы воспрепятствовать им.

     Мелкая каменная крошка и песок носилась по залам, впиваясь в глаза и ослепляя друмлинов – это магия Вячеслава пыталась обезвредить противника. Взрывы и землетрясения в замке устраивать было небезопасно – так можно случайно покалечить и своих друзей, и, чего доброго, обрушить перекрытия.

     – Смерть! Смерть захватчикам! – доносился откуда-то от дверей рёв Алексиса.

     Вот уже и внутри чертогов засвистели алыми росчерками пылающие стрелы – зомби-арбалетчики тоже проникли в замок, неся огонь, разрушения и гибель. Черная мгла расползалась от крыльца внутрь Нифльхейма, и нельзя было ни остановить её, ни спастись. Сверкающие мраморные плиты пола потемнели, помутнели от дыма и пятен повсюду разливающейся крови.

     Отважные дварфы вперемешку с друмлинами, зомби и осколками горгулий лежали в беспорядке тут и там. Прекрасные белоснежные мраморные статуи оказались сброшены со своих постаментов и расколоты вдребезги. Мозаика в окнах растрескалась и осыпалась мириадами осколков, а дивные тканые гобелены на стенах, вышитые золотом и драгоценностями, охватило неистовое пламя: они гибли в огне, и красота их навеки покидала этот мир…

     * * *