Авалон: Хроники Бессмертных (СИ)

     – Да нет, нормально, – Настя пожала плечами. – Не в этом дело. Наткнулись мы там на этих самых дварфов. Они на опушках лесных, оказывается, хворост собирают, чтобы им печи на кухне растапливать. Те, конечно, все вязанки свои побросали, раскланиваться начали – в общем, все как у тебя. Они же наивные, как дети – ей богу, а после твоего рассказа я ещё больше в этом убедилась. И мне, соответственно, ещё больше за все стыдно! Дварфы начали говорить, как они рады нас видеть, что им так интересно познакомиться с нами поближе. Начали интересоваться, не заблудились ли мы и не нужна ли нам какая-нибудь помощь. И что ты думаешь? Вместо того, чтобы их поблагодарить, мол, спасибо, все у нас в порядке, Евген вдруг озверел и начал им выговаривать!

     – Чего выговаривать? – не поняла Малиновская.

     – Да вроде как чего это они хворост грязный свой нам под ноги понакидали, разговаривают с нами дерзко и, дескать, недостаточно низко нам кланяются!

     – Что, серьезно?!

     – Абсолютно, – подтвердила Настя. Похоже, она снова начала сердиться, заново вспоминая все детали произошедшего. – Я сначала думала, может быть он шутит так, ну мало ли. Оказывается, нет. Представь себе: он, значит, у нас тут великий Бессмертный, а они так – сплюснутый народец, грязь под ногами! Так прямо и ляпнул. А я стою и не знаю даже, чего сказать – мне и за себя стыдно, и за него, я готова была прямо сквозь землю там провалиться.

     – Зачем же он так? Они же такие хорошие! – расстроилась Малиновская. – Слушай, я с ним сама обязательно об этом поговорю. А дварфы чего?

     – Они очень огорчились и сказали, что он злой и нехороший, – ответила Настя после некоторого колебания. – И я его поскорее оттуда утащила, пока он им ещё каких-нибудь гадостей не наговорил. Надо было с тобой вообще остаться. В следующий раз никуда не пойду с ним гулять, пусть сам ходит куда хочет, делает чего хочет, а меня таким образом я не дам очернять, пусть даже и в глазах дварфов, – сердито закончила она.

     – Слушай, у него реально иногда крыша едет, по-моему, – Маша поджала губы, разглядывая коричневые листья, лежащие по краям тропинки. Ей тоже было очень обидно за дварфов. Ей вообще всегда было обидно за любую несправедливость, но в этой ситуации особенно, потому что теоретически она могла её предотвратить. По крайней мере, она твердо решила поговорить по этому поводу с Евгеном.

     – Мания величия это называется, – сказала Настасья, как бы подводя итог рассуждениям, – ладно, не хочу больше это обсуждать, – она остановилась и подняла голову. – О, смотри-ка – вот и Старый Клён!

     Действительно, за обсуждением девушки и не заметили, как дошли до Старого Клёна – значит, большая часть пути уже была пройдена, и до Нифльхейма оставалось совсем чуть-чуть.

     – Здравствуйте! – громко крикнула Маша, задрав голову.

     Кажется, Клён крепко спал, а может быть просто о чем-то глубоко задумался, прежде чем встрепенуться и открыть свои желтые, задумчивые глаза.

     – О, здравствуйте, мои дорогие! – пророкотал он. – Очень рад вас видеть. Впрочем, как и всегда. Но почему вас только двое? Что-то стряслось? Неужто какое-то лихо разделило Авалон?

     – Не беспокойтесь, всё в порядке, – поспешила унять его тревогу Малиновская. – Просто у нас начались индивидуальные тренировки, а все остальные слишком устали, чтобы сегодня прийти. Вот мы и шагаем вдвоем с Настькой потихоньку.

     – М-м-м, ну что же, тогда я желаю вам удачи, – ответил Клён. – Удачи и терпения. Оно вам сегодня понадобится, в этом нет сомнения, – он глубоко вздохнул, – как быстро летит время – вроде бы только что вы падали от страха, встретившись со мной, а вот теперь уже идёте к новым вершинам магии, и мне кажется, будто я знаю вас давным-давно…

     Спустя примерно четверть часа Мария стояла посреди волнующегося моря зелёной травы и с некоторой тревогой смотрела в сторону Нифльхейма: по древнему тракту, ведущему к воротам каменной твердыни, шли, всё более удаляясь от неё, Флавиус и Настасья. Из-за того, что у её подруги оказалась очень специфическая магия – стекло – ни Сильфида, ни Флавиус не смогли ей подобрать что-либо подходящее для тренировки на открытом воздухе. Поэтому, в связи с наложенными ограничениями, Насте предстояло постигать азы высшей магии в одном из многочисленных залов замка – там для неё уже все было подготовлено: дварфы насобирали из своих несметных кладовых целую кучу ненужной стеклянной посуды. Настасье относительно повезло – горные дварфы были искусными стекольными мастерами, выдувая из расплавленной породы любые формы и цвета, делая невероятно красивые, изумительные предметы из стекла. Конечно же, за множество веков у них накопились огромные количества ненужных вещей – в основном, разумеется, посуды, – а иначе бы Флавиусу пришлось поломать голову и изобрести нечто более изощренное для того, чтобы его сегодняшняя ученица могла постигать основы своей стекольной магии и развивать её.