Авалон. Возвращение короля Артура (ЛП)

Отпустив заместителя и помощников, Уоринг сразу же отправился на встречу — на этот раз с главным распорядителем парламента и председателем партии — пора было формировать предвыборную платформу. Они закончили совещаться и он принял приглашение Найджела Сфорца и Альберта Таунсенда на ужин в главном прибежище Британской республиканской партии, клубе «Бальтазар». Там к ним присоединились три младших члена штаба Главного распорядителя и жена Таунсенда Франсин.

За бифштексом они предприняли доблестную попытку утопить печали в прекрасном кларете, которым славился «Бальтазар». Не получилось. Уоринг вернулся в свою резиденцию, чувствуя себя не намного лучше, чем днем. Найджел предложил составить ему компанию, но бывший премьер-министр отказался, заявив, что больше всего на свете хочет лечь спать и покончить, наконец, с этим дрянным днем.

И он действительно лег спать, но это случилось уже больше двух часов назад, а сон не шел. Уоринг слишком глубоко увяз в своих страданиях. Он пытался смотреть вечерние программы новостей, записанные для него на пленку, но бесконечные перемывания провала его правительства и роспуска парламента только злили его, и он выключил телевизор. Он решил полежать в горячей ванне, а потом все же попытаться уснуть.

Он уже развязывал пояс халата, когда хлопнула дверь в комнате, откуда он только что вышел. Наверное, ночной дежурный, подумал он, выглянул за дверь ванной комнаты и увидел в дверях спальни женщину.

— Мойра, — без всякого энтузиазма сказал он, — ты никогда не стучишь?

— Я надеялась удивить тебя, дорогой.

— Как ты сюда попала? Кто тебя впустил?

— Дверь была открыта, я просто вошла. — беззаботно ответила она. — Разве ты не рад меня видеть?

— Я имею в виду, — подчеркнуто терпеливо сказал Уоринг, — кто тебя видел? С кем ты разговаривала?

— О, стоит ли об этом беспокоиться! Расслабься, мой милый, ты же знаешь, я всегда очень осторожна.

— Ты меня извини, но я не стану просить тебя остаться, — прямо сказал Уоринг. — У меня был очень тяжелый день. Я чувствую себя совершенно разбитым.

— Ну, дорогой, — промурлыкала Мойра, — я же не могла допустить, чтобы ты тут сидел один и переживал. Я пришла тебя подбодрить.

Уоринг тоскливо посмотрел на нее. Мойра надела его любимый костюм: красный атласный жакет с блестящей прозрачной блузкой под ним и короткая красная юбка, открывавшая ее длинные ноги, всегда действовавшие на него сногсшибательно. И все-таки он и вправду смертельно устал и вовсе не горел желанием развлекать ее сегодня вечером; к тому же его раздражало то, что она долго не приходила. Он звонил ей несколько раз. И вот, пожалуйста, явилась именно сегодня, хуже ночи выбрать не могла!

— Прости, Мойра, — сказал он, немного смягчившись. Ссориться не хотелось. — Ты застала меня в самый неподходящий момент. Я собирался спать.

Она вошла в комнату и встала перед ним в вызывающей позе.

— Но я слышала, что великие умы никогда не спят. Они думают. — Мойра положила руки ему на грудь, а потом и вовсе прижалась к Уорингу. От тонкого запаха ее духов у бывшего премьера закружилась голова. — А я, между прочим, придумала новую позу…

— Извини, не сегодня. — Он мягко отстранил ее руки.

— А-а, сердишься, — сказала она, красиво надув губы. — Это потому, что Мойра заставила тебя ждать?

Ему не хотелось принимать ее игру. Он просто смотрел. Великолепна как всегда — умная, элегантная, ослепительно красивая. Было время, когда он подумывал жениться на ней — она бы замечательно украсила его президентский имидж. Но он устоял перед искушением, и очень кстати. Все-таки она слишком взбалмошная женщина, непредсказуемая и чересчур требовательная. Зачем ему незакрепленные пушки на палубе в шторм?

— Томас, дорогой, ты всерьез думал, что я домашнее животное? Ты свистнул, и я прибежала?

— Да ни о чем я не думал! — вспылил Уоринг. — Вот разве что о том, что лучше бы я тебя никогда не видел!

— А вот и нет! На самом деле ты думаешь: «Ты потрясающая, Мойра. Ты красавица, богиня. Я должен увидеть тебя, Мойра. Приходи и спаси меня». — Она рассмеялась. Улыбка у нее была чертовски соблазнительной.

— Да. Наверное, было бы неплохо, приди ты пораньше. А теперь нам нечего обсуждать. — Уоринг чувствовал, что сейчас начнет раздражаться и защищаться. Спорить не хотелось. Хотелось, чтобы его оставили в покое. — Не знаю, заметила ли ты, что парламент распущен и мне теперь предстоит бороться на выборах.

— И ты, конечно, выиграешь, дорогой. Я предсказываю взлет твоей карьеры.

— Хорошо, что ты так думаешь. Насколько я понимаю, сейчас вряд ли кто оценивает мои шансы так высоко.

— Общественное мнение может измениться в один миг, — она щелкнула длинными пальцами. — Я вовсе не удивлюсь, если завтрашняя попытка окажется самой большой ошибкой за короткую карьеру короля.

По желудку Уоринга пробежала холодная волна.

— Постой, ты что-то знаешь?

— Раньше ты не особо вникал в мои планы, — она зло улыбнулась.

— Перестань, Мойра. О чем ты говоришь? Не было никакого «раньше». Я никогда не просил тебя что-то сделать для меня.