Аванпост

Сопровождающий роту конный отряд окружают спаги, отводят его в дальний конец оазиса и там, вбив колья, огораживают колючей проволокой. У проделанной для входа и выхода дыры ставят стражу – изолируют от регулярной армии. Но туземцы не в обиде: потягивают себе спокойно за проволокой гашиш и пекут лепешки. Перед входом расположился какой-то щуплый седобородый араб в бурнусе, который за несколько сантимов варит на жаровне кофе.

Легионеры с удивлением обнаруживают, что все вокруг обращаются с ними, словно с любимыми родственниками или тяжелобольными. Даже спаги, которые обыкновенно задирают нос, дарят им сигареты и сладости, угощают отличным кофе, и каждый может пить столько красного вина, сколько захочет.

– Не нравятся мне эти нежности, – сказал Пилот молчаливому Надову.

– Почему? – спросил дюжий туркестанец низким, как у контрабаса, голосом.

– Похоже, жалеют нас.

Толстый африканец в форме стрелка суданской армии дружески похлопал их по плечам.

– Вы куда, ребята?… Пошли, угощу кофе или чем-нибудь покрепче…

– Скажите, сержант, – спросил Пилот чернокожего Мафусаила, когда тот поставил перед ними кофе, – вы куда приписаны?

– К сектору «Б» хозяйственного отдела. Мы снабжаем вас бельем… И рубахами для арестантов.

– Ого! – раздался сзади оживленный голос. – Что я слышу? Дальше пойдем в арестантской одежде?

И через головы сидящих кружком солдат на землю, скрестив по-турецки ноги, плюхнулся Голубь.

– Разве вы не знаете, что сопровождаете арестантов? – удивился сержант.

– Дай солдатам столько кофе, сколько они пожелают, – произнес за их спинами капитан в голубой гусарской форме, верно, командир спаги. – Не вскакивайте, ребята, сидите спокойно и пейте, ешьте, в общем, отдыхайте…

Он дружески помахал им рукой и пошел дальше.

– У меня такое чувство, – сказал Голубь, – что здесь не военный лагерь, а какая-нибудь миссия, где трепетные сестры маскируются под капитанов.

Действительно, любезное обращение – не совсем то, чем капитаны спаги известны в пустыне.

– Вас теперь долго не будет, – сказал какой-то лысый чернобородый длинный араб. – Пойдете на дальний пост… в Ат-Тарир. В Мурзуке принято хорошо обращаться с теми, кто сменяют людей в Ат-Тарире.

– А что рассказывают вернувшиеся? Молчание.

Подошел Малец. Встал позади кружка, опершись на кол от заграждения. Улыбается и жует жвачку.

– Почему не говорите, что рассказывают? – беспокойно спросил Надов. – Если пополнение проходит через Мурзук, значит, снятые войска тоже здесь останавливаются.

Опять молчание, и Пилот не выдерживает.

– Да говорите же, черт вас побери! – в нетерпения кричит он. – Не нянчитесь с нами, как с младенцами, а лучше скажите, если нас в Ат-Тарире ждут неприятности, чтобы мы были готовы! Что рассказывали те, кто оттуда возвратился?

– В том-то и дело… – тихо сказал сержант-африканец.

– В чем?

– Что я еще ни разу не разговаривал ни с кем, кто бы вернулся из Ат-Тарира…

Стало совсем тихо.

– И что же… – немного хрипло спросил Минкус, облизнув губы и откашлявшись, – много рот прошло туда через Мурзук?

– Видите ли… этот аванпост существует всего полтора года… – уклончиво ответил лысый верзила.

– Прямо говори! – взревел Минкус. – Сколько рот прошло здесь на Ат-Тарир, с тех пор как вы служите в хозяйственном отделе?!

– Хм… Двенадцать…

Гнетущее чувство охватило небольшую компанию, расположившуюся под плотной, глянцевой пальмовой листвой…

– Значит… – протянул Надов, – сменили… двенадцать гарнизонов… и пополнение пошло… но оттуда… никто не вернулся…

И опять стало тихо. Только черные тучи мух с жужжанием кружили над оазисом…

– Где этот аванпост? – спросил Минкус.

– Да… точно этого никто не знает, – ответил долговязый. – Там, кроме армии, никто не бывал. Но, кажется, в той стороне, где начинаются тропические леса.

– Да это же замечательно! – ликующе воскликнул Голубь. – Там уже экватор! Мы потом сможем всем рассказывать, что повидали свет.

Его шутка не вызвала восторга. Всем было не до смеха. Неужели их зашлют в непроходимые тропические леса, неужели топать через всю Сахару? И неужели в этом гиблом месте, почти на краю света, есть аванпост?…

– Ты что-то такое сказал, – обратился между тем к сержанту Пенкрофт, – что мы конвоируем арестантов…

– Говорил, – кивнул суданец. – Там рядом колония…Вдалеке послышался стук палок, рев верблюда, и на сидящих накинулось невиданное количество мух. К ним подошел здоровенный араб с лоснящейся кожей. Вокруг его руки обвилась рогатая гадюка. Араб предсказывал будущее и продавал амулеты: зашитые в кожу мизинцы нерожденных младенцев и крошечные пергаментные свитки с магическим текстом. У шоколадного здоровяка были длинные усы и огромный нос крючком.

– Привет, старик! Мы с тобой, кажется, встречались! – крикнул ему Голубь, которому померещилось, будто он уже видел этого человека в Марселе. Или в Оране?

– Я с вами не встречался, белый господин.

– Но могу поклясться, что тогда ты расхаживал без этой беззубой твари…

– Беззубой?… – вежливо осведомился араб и, слегка нажав змее на шею, поднес ее совсем близко к лицу Голубя. – Извольте посмотреть…

Все повскакали с мест и отпрянули…