Авантюра леди Шелдон

– Для меня все закончилось тогда, – оборвал ее Джеймс. – Я уехал, сменил имя, сменил всю свою жизнь на то, что имею сейчас. И если мне предстоит вернуться, не делайте мое возвращение еще тяжелее, Роуз. Дайте достойно попрощаться с иллюзией, что я останусь свободен.

Она опустила глаза; ее в самое сердце поражало то, что Джеймс знает о свободе, – знает, возможно, еще лучше ее самой.

– Простите, – сказал кузен после длинной паузы. – Вы тут, конечно, совершенно ни при чем. Я не говорю о прошлом, не вижу смысла в этом. Я редко оставляю что-то себе.

– Вы не правы, – возразила Роуз, – вы живете прошлым. Как же археология?

Он засмеялся.

– О, это безопасное прошлое. Оно ушло так далеко, что превратилось в сказку, а сказки мне нравятся.

– Безопасное, говорите? А как же вчерашнее происшествие? – Она передернула плечами, вспомнив отчетливо все: тела, стекло, дым. – Это было столь чудовищно, что я по-прежнему считаю, будто мне привиделся кошмарный сон. Только вот он не мог мне присниться, так как я не знала, что такое динамит. И вы говорите, все еще не закончилось. Наверное, карту отыскать довольно легко, если вас пытаются устранить именно сейчас, не дожидаясь, пока вы к ней приведете. Несколько тысяч фунтов! Да, за такое безопасное прошлое можно и убить.

– Роуз, давайте я посажу вас на другой корабль до Александрии, и вы возвратитесь в Англию без меня, а я приеду позже.

– Если не сгинете снова.

Джеймс устало покачал головой.

– Мы пошли по кругу.

– Хорошо, – примиряюще сказала Роуз. – Я не стану больше заговаривать на эту тему. Вы пообещали мне, я верю вам. Вы живете одним днем – пускай так и будет. Поведайте мне еще о своих странствиях, Джеймс, я с удовольствием послушаю. Вряд ли вы все рассказали на «Святой Анне»!

Глава 13

«Иногда стремление к цели, ее жажда может быть важнее, чем сама цель. Уже не так важно, что ты обретешь в конце: вещь, опыт или завершение пути. Но когда цель сияет перед тобой, словно маяк в темноте, нет ни сил, ни желания ей сопротивляться. Может, об этом написано в Библии – чтобы мы опасались искушений? Вполне вероятно. Но назвать сие искушением разве не означает исказить реальность? Мы так живем, это наша дорога, а просто брести без цели, не зная, куда и зачем, – не менее грешно, чем искушаться. Бог любит странников, но странников увлеченных».

Роуз любила Нил.

Сейчас великая река еще не вошла в берега после разлива, и, куда ни кинь глаз, вокруг простиралась яркая темно-синяя вода. Водоросли несло к берегам, а здесь, на середине рукава, по которому бодро шлепал колесами пароход, поднимая веера сверкающих брызг, было свежо и красиво. Правда, солнце днем раскалило борт так, что до него невозможно стало дотронуться, но это не уменьшало радости. У Джеймса в багаже отыскалась подзорная труба, небольшая, но сильная, тугая, с причудливой гравировкой на боку. В эту трубу Роуз и ее кузен по очереди разглядывали берега Нила: проплывающие мимо селения с буйной зеленью пальм над плоскими крышами, людей на причалах – курчавых, темнокожих, в накрученных на головы чалмах. Порой деревни тянулись серыми лентами, иногда расцветали сказочными городками – яркими, словно нарисованными. Рядом с минаретами возвышались башни с коптскими крестами. Женщины стирали белье в реке, чуть дальше несколько юношей, зайдя по пояс в воду и подоткнув полы длинных одеяний, колотили дубинками по воде, а затем вытаскивали под солнце громадных сверкающих рыбин. Выловленные из великой реки, оглушенные, те хватали воздух удивленными ртами, и чешуя искрилась, как россыпь драгоценных камней. Или как битое стекло после взрыва – но об этом Роуз предпочитала не думать.