Авантюрист

То была замечательная вещь. Бронзовые фигурки на подставке можно было разглядывать сколь угодно долго; песок, солнечно-жёлтый, напоминал о жарких берегах и теплом прибое. Вряд ли я думал о чём-то, когда моя рука взялась за специальную ручку и перевернула изящный корпус, и сверху вниз побежала ниточка песка, такая тонкая, что и разглядеть-то её было непросто…

Я смотрел на бегущий песок, и волосы у меня на затылке медленно поднимались дыбом.

Нет ничего более жуткого, чем время. Его не видно. Его не ощущаешь; оно кажется безобидным — и потому осознание подлинной его природы приходит, как удар грома. Ты можешь овладеть магией, выстроить дворец и покорить сердца сотни красавиц — а вот поди-ка попробуй втолкнуть песок, горкой лежащий на дне стеклянной чаши, попробуй-ка втянуть его обратно!..

Моя жизнь утекала. Жизни других утекали тоже, но неспешно и незаметно, у них впереди ещё немереные горы песка, и только я, чьи песчинки сосчитаны, понимаю в жизни истинный толк…

— Господа… пусть причиной нашего знакомства послужило несчастье… я всё-таки несказанно рад. Род Соллей, — я механически скользнул взглядом по стенам, будто бы в поисках галереи фамильных портретов, — весь этот славный род воплотился сейчас в госпоже Алане, я счастлив был оказать ей услугу… И хоть, повторяю, я сделал бы то же самое для бедной сироты — спасти единственную наследницу Соллей велела мне сама судьба.

«И господин Чонотакс Оро», — добавил я мысленно.

Показалось мне — или мои собеседники поскучнели? В особенности эта особа, с запоминающимся лицом и не менее запоминающимся именем, Танталь? Что я сказал не так? Или Алана не единственная наследница?

Ах да. Они, вероятно, скорбят о её пропавшем брате, мне следует осторожнее выбирать выражения…

Я перевёл взгляд на Алану — и беспокойство моё улеглось.

Бедная девочка. Она не умеет ни скрыть своей влюблённости, ни даже выказать её должным образом. Она сидит, надувшись как сыч, сверкает красными раскалёнными ушами и буравит меня неотрывным взглядом. Хотя большинство девиц в её возрасте прекрасно разбираются в науке кокетства…

— По правде говоря, — сказал я скромно, — мой род, род Рекотарсов, не уступает в славе роду Соллей… Корни моих предков уходят в глубь веков, но собственно основателем рода считается Маг из Магов Дамир. — Я выдержал эффектную паузу.

Алана прерывисто втянула в себя воздух.

— У вас в роду были маги? — удивился Солль.

Танталь молчала. Интересно, что я до сих пор не знал, кем она приходится Алане. Может быть, мачеха? И мои разглагольствования относительно наследников каким-то образом задевают её?..

— У меня в роду, — я ободряюще улыбнулся Алане, — не просто маг, а Маг из Магов, Великий Дамир, и первым, что он сделал на земле своего будущего тестя, было истребление кровожадного дракона… На этот счёт есть свидетельские показания, гравюры и документы. Один из них, Грамоту, я постоянно вожу с собой в странствиях — мало ли что может случиться?

— Случиться с кем? — спросила Танталь.

У неё было странное выражение лица. Как будто она собирается расплакаться.

— Я допускаю, что родовой замок Рекотарсов, — я выдержал новую паузу, — может в один прекрасный день сгореть. Но я не хотел бы, чтобы Грамота, свидетельствующая о доблести моего предка, сгорела вместе с ним…

Алана полуоткрыла рот. Я отвёл взгляд — сейчас она была некрасива. Просто глупый подросток.

— Танталь, — Солль обернулся к женщине, — ты лучше меня знаешь историю древних магов. Вероятно, ты встречала в книге имя господина Дамира?

Я ощутил неприятный укол самолюбия. Что значит «встречала в книге»? Стоп, а не та ли эта книга «О магах», которую так жаждет заполучить мерзавец Черно?

Раньше я об этом не думал, но, в конце концов, если это мало-мальски серьёзное исследование, то имя Дамира должно встречаться там на каждой странице…

Я заставил себя улыбнуться:

— Господа, о какой книге речь?

Они ответили одновременно.

— Мой тесть был декан Луаян, — сказал Солль.

— О книге мага Луаяна, деда Аланы, — сказала Танталь. И обернулась к Соллю: — Ты ведь тоже читал эту книгу, Эгерт.

— Я не всё помню. — Солль виновато пожал плечами.

Так. Сейчас выяснится, что он не помнит упоминаний о Великом Дамире.

Я вздохнул и начал рассказ.

Алана уже слышала его, и не раз — и всё равно по мере моего повествования глаза её делались всё больше и больше. Я рассказывал о знаменитом путешествии, которое предпринял мой предок, о множестве славных дел, совершенных им в пути, о том, что слугой ему в эти годы служил широко известный Ларт Легиар, впоследствии сделавшийся великим магом и даже прославившийся — было какое-то дело о неком злобном духе, который лез в чью-то незапертую дверь… Я рассказывал, слова лились сами, и всё, о чём я говорил, вживе стояло перед моими глазами.

Солль слушал внимательно. Танталь горбилась, ёрзала в кресле, как будто у неё не всё в порядке было со здоровьем. Как будто она всё хотела чихнуть и сдерживалась; эта её возня здорово мне мешала. Чихала бы себе на здоровье или вышла бы за дверь и воспользовалась носовым платком…